Читать «Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953» онлайн - страница 19

Маршал Георгий Жуков, который во время войны был заместителем Верховного главнокомандующего, упорно отрицал заявления о том, что советское верховное командование не жалело ни человеческих, ни материальных ресурсов. Как он утверждал, в ретроспективе легко говорить о том, что если бы на фронт было брошено меньше сил, можно было бы избежать ненужных жертв; на поле боя условия гораздо более сложны и непредсказуемы40. Вероятно, в значительной мере потери Красной Армии были обусловлены двумя факторами. Во-первых, тяжелые потери были понесены в катастрофические первые месяцы войны, когда немецкими войсками были окружены и взяты в плен миллионы советских солдат. Большинство из них в дальнейшем погибли в германском плену. Очень высокой была и цена умело осуществленного во второй половине войны крупномасштабного наступления, которое заставило врага отступить назад, до самой Германии. Уже в апреле 1945 г., во время боев за Берлин, вермахт сумел нанести Красной Армии серьезный урон – 80 000 человек.

Сложно судить о том, испытывал ли Сталин хотя бы малейшие угрызения совести, обрекая миллионы советских солдат на верную гибель, но бессердечным он не был. Он отлично справлялся с ролью командира и в стремлении к победе не останавливался ни перед чем, но к немцам испытывал неподдельную ненависть. Он был искренне поражен тем, что Гитлер решил вести на Восточном фронте войну на уничтожение – войну, целью которой было уничтожить коммунистический режим, стереть с лица земли советские города и убить или обратить в рабство миллионы советских жителей. «Что ж, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат», – предупредил Сталин в ноябре 1941 г.41. На протяжении всей войны Сталин был сторонником карательных санкций в отношении Германии – санкций, которые позволили бы не допустить появления нового Гитлера. Хотя Сталин никогда не считал вину нацистов за развязывание войны виной германского народа в целом, к врагам он был безжалостен и поощрял стремление своих войск к возмездию только тогда, когда это соответствовало его политическим или экономическим целям. На публике он ни разу не выразил никаких чувств по поводу смерти сына, Якова, погибшего в немецком плену во время войны, но это горе объединило его с миллионами других советских граждан, потерявших на войне своих близких.

Одно из самых эмоциональных и откровенных высказываний Сталина о Германии и немцах содержалось в его заявлении во время визита чехословацкой делегации в марте 1945 г.: «Сейчас мы сильно бьем немцев, и многим кажется, что немцы никогда не сумеют нам угрожать. Нет, это не так. Я ненавижу немцев. Но ненависть не должна мешать нам объективно оценивать немцев. Немцы – великий народ. Очень хорошие техники и организаторы. Хорошие, прирожденные храбрые солдаты. Уничтожить немцев нельзя, они останутся. Мы бьем немцев, и дело идет к концу. Но надо иметь в виду, что союзники постараются спасти немцев и сговориться с ними. Мы будем беспощадны к немцам, а союзники постараются обойтись с ними помягче. Поэтому мы, славяне, должны быть готовы к тому, что немцы могут вновь подняться на ноги и выступить против славян»42.