Читать «Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»» онлайн - страница 94

В Потсдаме Сталин и Молотов завели разговор о притязаниях на турецкие провинции, но официальные советские предложения в тот раз ограничились требованием о совместном контроле над проливами, включая обеспечение военных баз53. Трумэн и Черчилль были готовы обсудить изменения в режиме контроля над проливами, но требования Советов зашли слишком далеко, и в протокол конференции попали только слова Молотова о том, что конвенцию Монтрё надо пересмотреть, поскольку она «не отвечает современным условиям»54.

Советско-западный обмен мнениями о проливах продолжился на лондонской встрече СМИД. 23 сентября 1945 г. Молотов указал Бевину, что во время Первой мировой войны Британия хотела уступить Константинополь царской России, и он не понимает, по какой причине советское требование баз встречает сопротивление55.

В декабре 1945 г. Сталин вновь озвучил Бевину советские требования на конференции министров иностранных дел в Москве, но заметил: «Все разговоры о войне с Турцией – ерунда»56. В апреле 1946 г. Сталин сказал американскому послу У. Беделлу (преемнику Гарримана): «Я говорил президенту Трумэну, публично заявлял, что Советский Союз не собирается нападать на Турцию… но Турция слаба, и Советский Союз осознает опасность иностранного контроля над проливами, защищать которые у Турции не хватит сил. Турецкое правительство настроено против нас. И поэтому Советский Союз попросил базу в Дарданеллах. Это вопрос нашей безопасности»57.

Несмотря на такие заверения, Запад все больше беспокоился: не готовится ли СССР к войне с Турцией в связи с проливами или, как минимум, не собирается угрожать своей военной мощью, чтобы добиться выполнения этих дипломатических требований58. Утверждения о том, что в 1946 г. Сталин думал о войне с Турцией, представляются излишне смелыми. Скорее, он нажимал на турок при помощи маневров Красной Армии.

Когда 7 августа все-таки разразился советско-турецкий кризис по поводу проливов, он стал своеобразной разрядкой. В тот день СССР отправил в Анкару дипломатическую ноту о пересмотре конвенции Монтрё. Документ критиковал действия Турции и режим на проливах во время войны, а затем предлагал, чтобы проливы были всегда открыты для торговых судов, для военных кораблей черноморских держав, закрыты для военных кораблей нечерноморских государств, за исключением особых обстоятельств, находились под контролем Турции и других черноморских держав и были охраняемы совместными усилиями Турции и СССР59. 19 августа 1946 г. США заметили по поводу заявления Москвы, что режим на проливах касается исключительно черноморских держав, и предложили собрать многостороннюю конференцию, чтобы пересмотреть конвенцию Монтрё. Через два дня аналогичное мнение высказали англичане. 22 августа Турция дала ответ, перекликающийся с американским и английским утверждениями. И добавила, что советское предложение о совместной обороне проливов несовместимо с поддержанием турецких суверенитета и безопасности60. 24 сентября М. выпустила меморандум, где повторяла просьбу об особых правах для черноморских государств в отношении проливов и опровергала опасения Турции, что советский проект как-то угрожает ее суверенитету и безопасности61. 9 октября англичане и американцы повторно озвучили свою позицию, а 18 октября турки вновь заявили о своем мнении. СССР так и не ответил на турецкую ноту от 18 октября, и «кризис» по поводу проливов быстро затух, несмотря на предположения советских дипломатов в Анкаре о том, что М. затеяла «психологическую войну» с Турцией62.