Читать «Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»» онлайн - страница 72

К теме послевоенного сотрудничества Англии и СССР Литвинов вернулся в записке Молотову, которая была посвящена «Вопросу о блоках и сферах влияния» и датировалась 11 января 1945 г.60. В этом документе Литвинов повторил предложение разделить Европу на английскую и советскую сферы интересов и подчеркнул, что трехсторонние дискуссии с привлечением американцев не являются препятствием для двусторонних решений и соглашений между сверхдержавами. Литвинов не понимал, почему США должны обязательно участвовать в советско-английских переговорах о зонах безопасности, учитывая ту неприязнь, с которой американские пресса и общественное мнение относятся к блокам и сферам влияния. Кроме того, Литвинов отметил, что, выступая с возражениями против сфер влияния в Европе, американцы ухитрились забыть о Доктрине Монро и позиции США в Латинской Америке. В заключение Литвинов вновь затронул свою старую тему о том, что соглашения о британских и советских зонах безопасности должны заключаться в двустороннем порядке, независимо от региональных структур каких-либо международных организаций.

То, что обсуждали и предлагали Громыко, Литвинов и Майский, не обязательно совпадало с мыслями Сталина и Молотова. Но в сталинском СССР порядок подобных внутренних дискуссий был жестко регламентирован. Даже такому независимому человеку, как Литвинов, приходилось соблюдать осторожность, чтобы в своих рассуждениях не перейти грань дозволенного. Подобно историкам будущего три этих стратега пытались догадаться, что у Сталина на уме, гадая об истинном смысле его публичных заявлений, толкуя то, о чем писала советская пресса, и пользуясь любой секретной информацией, которую им удавалось заполучить. Однако перед историками у них было одно преимущество: все они лично общались со Сталиным и Молотовым – последний всегда точно излагал мнение своего начальника. Так что логично предположить, что эти размышления о послевоенном мире не только показывают их личные соображения, но и отражают язык и понятийную систему, использовавшиеся в Наркомате иностранных дел при Молотове. Да, их записи не раскрывают этот дискурс во всей полноте – в нем превалировали госсотрудники, чьи образ мыслей и способ их выражения двигались в более традиционном, идеологическом направлении: предсказывался новый всплеск антагонизма между социалистическим и капиталистическим мирами. Однако размышления Майского, Громыко и Литвинова однозначно указывают, что Сталин и Молотов предпочли бы после войны продолжить трехстороннее сотрудничество.