Читать «Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»» онлайн - страница 69

Переговоры Сталина и Миколайчика шли довольно гладко, но все шансы на заключение соглашения погибли из-за противоречивых обстоятельств Варшавского восстания. Сталин хотел попытать счастья во второй раз и согласился, когда Черчилль предложил ему пригласить Миколайчика в Москву для новых дискуссий. В советской столице польский премьер разговаривал с Черчиллем, Сталиным, Молотовым и руководителями Польского комитета национального освобождения – под ширмой этой организации коммунисты и их союзники сформировали временное правительство со штаб-квартирой в Люблине (отсюда и название – «люблинские поляки»). Миколайчик был не против заключить с ними сделку, но не имел права идти против лондонского правительства в изгнании. Переговоры в Москве окончились ничем, и несколько недель спустя Миколайчик подал в отставку.

За переговорами Сталина и Черчилля с большим интересом – пусть издалека – следил Рузвельт. В Москве его представлял посол Гарриман. От имени президента он побывал на множестве встреч. За исключением той, где обсуждали раздел долей. Накануне визита Черчилля в Москву Рузвельт написал Сталину так: «В нынешней всемирной войне буквально нет ни одного вопроса, будь то военный или политический, в котором не были бы заинтересованы Соединенные Штаты. Я твердо убежден, что мы втроем, и только втроем можем найти решение по еще не согласованным вопросам… Я предпочитаю рассматривать Ваши предстоящие беседы с премьер-министром как предварительные к встрече нас троих»54.

С июля Рузвельт изо всех сил звал Сталина на новый саммит. Изначально американский президент рассчитывал собрать встречу в сентябре, но Сталин отказался из-за неотложных дел на фронте. Потом съезд пришлось отложить, поскольку в ноябре 1944 г. проходили американские президентские выборы (их очень изящно выиграл Рузвельт, и в январе 1945 г. он в четвертый раз прошел процедуру инаугурации). В конце концов было решено устроить трехсторонний саммит в феврале 1945 г., и местом проведения назначили черноморскую Ялту.

ПЕРСПЕКТИВЫ ПОСЛЕВОЕННОГО МИРА

СССР готовился к ялтинской встрече далеко не так масштабно и упорядоченно, как к московской конференции министров иностранных дел. Комиссии по планированию работали слаженно, выдавая все необходимые материалы и документы, так что в каких-то специальных приготовлениях нужды было меньше. К тому же советская политика по основным вопросам была уже определена, и речь шла о ее воплощении в жизнь, а не о формулировках.

Как и тегеранский съезд, ялтинская встреча не имела заранее установленной программы. Накануне конференции Громыко в Вашингтоне и Гусев в Лондоне представили Молотову доклады о том, какие вопросы они хотят поднять. Оба посла затронули давно известные спорные пункты: Польша, немецкий вопрос, ООН, дальневосточная война и т. п. Их комментарии и рекомендации были целиком и полностью предсказуемы и ни на шаг не отходили от официальной советской линии55. Больший интерес представляли куда более широкие размышления советских представителей об облике послевоенного мира, поскольку они проливали свет на то, что занимало мысли Сталина и Молотова накануне Ялтинской конференции.