Читать «Копье судьбы» онлайн - страница 11

Барбаросса погиб во время третьего Крестового похода, переплывая реку, и Копье выпало из его рук в смертный миг. Позже Адольф Гитлер назвал его именем свое гнездышко в крепости Оберзальцбурга. Так же был назван план военных действий против России — план «Барбаросса».

Фридрих II Гогенштауфен (1194–1250) затмил даже своего великого деда. Он яркой кометой ворвался в европейскую историю и потряс континент до самого основания. Оккультные способности соединялись в нем с редким интеллектом — он говорил на шести языках. Фридрих II был доблестным рыцарем и тонким лириком, вдохновлявшим своих миннезингеров воспевать Святой Грааль. Он как никто другой покровительствовал искусствам, отважно и умело командовал войсками на поле битвы. Этот государственный деятель был не лишен коварства и имел тонкую душу — отчасти святого, отчасти дьявола. Выросший в Сицилии — тогда части огромной германской империи — этот принц швабской крови говорил со своими арабскими солдатами на их родном языке, содержал большой гарем, написал трактат «Об искусстве охотиться с птицами», верил в астрологию и занимался алхимией. Владея помимо всего прочего знаменитым Копьем, он всегда держал его в центре внимания, особенно надеясь на его помощь во время Крестовых походов.

Но самое главное открытие юного Гитлера, когда он исследовал историю Копья Судьбы, относилось не к императорам и не к их династиям и победам. Оказалось, что знаменитое Копье вдохновило его предков на создание Тевтонского ордена, прославившегося своими рыцарскими деяниями, аскетизмом и верностью клятве, что составляло самую суть собственных детских мечтаний Гитлера. Кроме того, ему казалось, будто люди, которые претендовали на владение Копьем и вошли в легенду, вполне соответствовали гегелевскому определению: «Герои несут в себе волю мирового духа, истинный замысел провидения».

Гегель писал:

Их можно назвать героями постольку, поскольку они обретают призвание и задаются целями — не благодаря привычному ходу событий, вытекающему из установившегося порядка, но из скрытого источника, из внутреннего разума, до поры скрытого где-то в глубине, однако вырвавшегося наружу и разбивающего в прах свои недавние оковы… Всемирно-исторические личности — герои своей эпохи — должны быть узнаны по их проницательности: их деяния — лучшие в их время.

Все тонкости философии Гегеля молодому Гитлеру тогда было не понять, но одно гегелевское положение произвело на него сильное впечатление: что в душе философа не остается места для морали, когда он обращает свой взор на тех, кого Гегель называл «всемирно-историческими героями».

Гегель считал, что сметающие всё на своем пути герои могут быть полностью оправданы той великой целью, к которой они стремятся. В груди Гитлера уже теплилось ощущение его великой миссии, и эта идея ему чрезвычайно понравилась.