Читать «Тимур-завоеватель и исламский мир позднего средневековья» онлайн - страница 61

Столпотворение и отвратительное зрелище заставили наместника спросить об их жалобах, и он узнал, что Ибн Таймия и его сторонники враждебно к ним относились. Так дело дошло до переговоров перед высочайшими представителями мамлюкского режима в Дамаске62. Предводитель дервишей требовал, чтобы прекратились препятствия, от которых приходилось страдать ордену. Ибн Таймия возразил, что каждый мусульманин должен руководствоваться в словах и делах кораном и сунной. Жалобщики хотели показать наместнику некоторые из своих религиозных обрядов, очевидно, чтобы убедить его в их пристойности, но Ибн Таймия заявил протест против этого; будто бы это сатанинские обряды — ничего кроме лжи и обмана63.

Среди их трюков были такие, когда они на своей коже зажигают огонь, покрывают себя змеями, колдуют на крови, ладане, шафране, розовой воде, меде, сахаре и тому подобном. Если они делали это честно, — это Ибн Таймия им часто ставил в упрек, — тогда он хотел бы вместе с ними шагать через огонь, конечно, только после того, как они тщательно очистили бы себе кожу уксусом и щелочью64.

Пустыми трюками Ибн Таймия не позволит провести себя. Дервиши многих эмиров вводили в заблуждение. Они могли бы им показать людей сокровенного мира. Они устанавливали деревянный помост и балансировали над ним; эмиры наблюдали издали, думали, что те парят в воздухе, были потрясены и соответственно жертвовали. Другому простофиле дервиши показали на одном кладбище Дамаска давно умершего святого Ливанской горы; он требовал щедрых даров, толковали они удивляющемуся эмиру, который, конечно, разгневался, так как названная сумма превышала его состояние. Он схватил мнимого посланника из потусторонннего мира за волосы, и это оказался совсем обычный мошенник, который напялил на себя козью шкуру65. Обо всех этих скандалах Ибн Таймия теперь рассказал и не забыл подчеркнуть, что эти мошенники требовали от тех, кто попадал под их влияние, непременного послушания именно потому, что они были кудесниками, в противном случае с помощью своих волшебных66 сил зло отомстили бы всем непослушным67. Все это позорные иллюзии; строгое следование шариату — это единственное, по чему можно узнать, действительно ли кто-то является верующим. «Если вы увидите, что кто-то летит по воздуху, идет по воде, не давайте ему обмануть себя. Смотрите больше на то, как он себя ведет в отношении заповедей и запретов (веры)». Этими словами предостерегал от шарлатанов сам Баязид Бистами68.

Нельзя было считать решенным делом, что партия Ибн Таймия обеспечит себе государственный авторитет. Те дервиши тоже имели много приверженцев среди сановников Дамаска69. Дервиши почти повсюду утвердились в исламском мире; и прежде всего они были в большом почете у военачальников, выходцев из Средней Азии и юга России. Совершенно спокойно они могли находиться на землях татар70. Шейх, который теперь подал жалобу против Ибн Таймия, Салих Аб-даллах аль-Батайджи, был родом из Ирака, но бродил по татарским областям. К концу тринадцатого столетия жизненный путь привел его в Египет, где он скоро смог оказывать влияние на мамлюка Байдара, наместника султана аль-Мансура Калауна (прав. 1280-1290), таким образом, что тот «поверил в него» — этим оборотом обычно источники называли своеобразную зависимость человека от его посредника в мире скрытого. Со времени смерти Байдара — он погиб в 1293 году во время мятежа в Дамаске — Абдаллах находился в Сирии. Когда в 1299 году ильхан Газан завоевал Дамаск, один из его великих эмиров остановился у того бродячего дервиша, и другие монголы тоже узнали в нем старого знакомого . Совершенно ни на что не надеясь, этот человек, по-видимому, не обратился к наместнику Дамаска, чтобы обезопасить себя от преследований непримиримых ханбалитов.