Читать «Тимур-завоеватель и исламский мир позднего средневековья» онлайн - страница 36

Но сначала он был замедлен, так как в игру по поводу господства над Мавераннахром и хребтом Тянь-Шань вмешалась новая сила, которая еще больше запутала отношения: Хайду, внук Угедея. Хайду выступил против политики Хубилая, целью которой было расширить власть великого хана до Окса. Так как Ху-билай строил политику на лояльности ильханов, то гигантская часть земли от Желтого моря до Кавказа была бы подчинена воле одного правителя. Наверняка, чтобы приблизиться к этой цели, Хубилай вмешался во внутренние дела улуса Чагатая и поддержал Барака 41. В течение всех лет раздора между братьями, когда Хубилаю пришлось спорить с Ариг-Бугом и его тогдашним союзником Алуджу, Хайду собрал вокруг себя много приверженцев. Он ссылался на то, что Чингисхан, который назначил своим наследником все же Угедея, этим одновременно распорядился, что сан великого хана должен остаться в этой ветви семьи, пока жив хоть один грудной ребенок этой линии. Хайду добился значительных успехов: сначала он нанес поражение Бараку, любимцу Хубилая, воевал против Мункэ Тимура, преемника Берке в Синей Орде, потом заключил союз с Бараком, который подозревал, что приготовления к войне ильханов в Хорасане могут коснуться и его. В 1268 году Барак получил поддержку Хайду в наступлении на империю ильханов через Оке. После того как он около года опустошал северо-восток Хорасана, он был решительно разбит сыном Хулагу Абаджа-ханом (прав. 1265-1282) и отброшен в Бухару. Это тяжелое поражение Барак приписывал измене некоторых эмиров, которых Хайду отрядил к нему. Отношения между обоими стали ощутимо холоднее. Хайду потерял интерес к союзнику, который вскоре после этого умер от ядовитого напитка и «с этим бокалом закончил свою жизнь, лишенную наслаждений, и вода его счастья оказалась фата-моргана»42.

Для Мавераннахра, сердца улуса Чагатая, борьба за власть династии Чингисидов была катастрофой. Казалось, старая культурная страна теперь, в середине второй половины тринадцатого столетия, должна была поплатиться многократно за то, что ее миновали в первой половине страдания и разрушения43. Земли между Оксом и Яксартом стали теперь стратегически важными, связующими звеньями между великим ханом по линии Тулуя, имеющим резиденцию на востоке, в Пекине, и преданными ему44 правителями Ирана из этой же ветви. Одновременно Чагатаиды боролись за утверждение своего мнимого наследства, теснимые с запада их двоюродными братьями Синей и Белой Орды, с севера и востока внуком Угедея Хайду, который считал, как и его соперники, для себя справедливым требовать причитающееся ему наследство. Пожалуй, еще более беспощадно, чем во время завоевания, в тех битвах между братьями, которые продолжались десятилетиями, придерживались тактики выжженной земли, чтобы сделать соперника неспособным нанести неожиданный контрудар, а также, чтобы исключить возможность для местного населения восстать против своих тиранов, так как, если пояс опустошенной земли вокруг своего гарнизона был достаточно широк, можно было чувствовать себя сравнительно защищенным от внезапных атак врагов. Только более мелкие дозорные отряды могли прорвать такую зону краткосрочными набегами. Большое войско было вынуждено постоянно вести с собой достаточно скота для питания. Но скоту нужны были пастбища. Тактика выжженной земли служила во времена ссор в государстве — а когда их только не было? —разрушительной заменой для неизвестного территориального принципа господства. Власть правителя проявлялась как подчинение мужчин-воинов и их родов князьям, а не как власть над четко очерченным куском земли. Если встречались два войска, пусть это было в районе, к которому предъявлялись какие-то претензии, то надо было тщательно разведать, встретилось ли войско дружественное или враждебное 45.