Читать «Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая» онлайн - страница 38

Смерть к нам сегодня зашла и крови взалкала,

Наша, быть может, наступит, но ваша – настала!

Пей же, клинок мой, черную кровь.

Пой же, клинок мой, смертную песнь.

Овцы, летящие с кручи, служители зла,

Лучше наивная вера, чем та, что давно умерла!

Пей же, клинок мой, черную кровь.

Пой же, клинок мой, смертную песнь!

А Катарина, сражаясь вместе со мной, вдохновляла меня словами:

Пусть твой клинок свистит соловьем,

Клянусь, я ему подпою,

Выхвачу свой, и мы вместе споем,

Кровь проливая в бою.

Читал стихи Василис поистине бесподобно. Временами его голос становился ниже, создавая напряжение, а затем устремлялся ввысь, как спущенная тетива боевого лука. Это было красиво.

Когда антиец закончил своё представление, мы в буквальном смысле слова оглушили его аплодисментами.

– Браво, мой друг, браво, – я похлопал Василиса по плечу.

– Да, муженек, и правда недурно, – поддержала меня нубийка.

– Красиво, – согласилась Катарина.

Спокойный день, без забот и тревог, тянулся невероятно долго. Ариа готовила, Катарина чистила и проверяла оружие, а мы с Василисом разбирали завалы.

– До землетрясения у нас было всё, – рассказывал Василис, – а теперь только пара палаток да полсотни кур. Ну, ещё погреб откопали перед вашим приездом. Так вот, друг мой, нам не повезло.

– Взгляни на это с другой стороны, вы остались в живых после апокалипсиса…

– Наверное, ты прав, мой друг, – задумался антиец, – остались в живых – это раз, встретили вас – это два, у нас есть еда и вино – это три! Как ты смотришь на то, чтобы зарезать курицу и приготовить ее сегодня вечером в земляной печи?

– Хорошо смотрю, – улыбнулся я, – правда, никогда не пробовал.

– Вот и попробуешь, – Василис бросил лопату и, вытерев руки какой-то ветошью, направился за курицей, – пошли!

В курятнике нас ожидал неприятный сюрприз, все сорок семь кур были зарезаны. Мы с антийцем переглянулись.

– Волки? – предположил я и тут же сам ответил на свой вопрос: – В ваших краях они не водятся…

– Если бы это были волки, собаки или прочая живность, то и потеряв полсотни кур, я вздохнул бы с облегчением, но сдается мне, не обошлось тут без чертовщины.

– Кровь ещё не успела впитаться в землю, – пробормотал я, – значит… тот, кто это сделал, всё ещё на ферме.

Мы выскочили на улицу и опрометью бросились к палаткам. Жена Василиса сидела у костра и смотрела на огонь. Катарины нигде не было видно.

– Ариа! – позвал её антиец. – На ферме кто-то есть, женушка. Бери ружьё и смотри в оба.

Нубийка подняла глаза на мужа и широко улыбнулась: – Зачем? Вы и без него неплохо вчера справились.

– Ты никак нубийских грибов обкурилась, принцесса? Я говорю на ферме чужие. Кто-то всех кур порезал.

К костру подошла Катарина с оружием и остановилась рядом со мной.

– И вас скоро порежут, – захихикала Ариа и провела пальцем по горлу.

– Нет, ты все-таки не в себе! – воскликнул антиец и сделал шаг к жене.

– Стой Василис, не подходи к ней! – я остановил поэта.

– Почему?!

– Это не Ариа, – сказал я и, посмотрев на нубийку, обратился к ней: – Так ведь?

– Так.

На мгновение вокруг костра воцарилась тишина. Катарина отступила на шаг назад и направила ружье на Арию. Василис застыл на месте, не до конца понимая, что происходит. А я снова обратился к нубийке:

– Как тебя зовут?

– Меня зовут, «та, кто приходит без приглашения», – был ответ.