Читать «Роковые женщины советского кино» онлайн - страница 107
Федор Ибатович Раззаков
В. Алентова: Следить за весом — это тяжелая работа! Когда я бросила курить, то сильно поправилась. Было очень тяжело вернуться к прежнему весу. Но тяжело — не значит невозможно.
К. Сахарова: Знаете, многим людям не нравятся собственные имена. А вы со своим уживаетесь?
В. Алентова: Мне кажется, да, потому что я достаточно верный человек. Но, наверное, об этом правильнее спросить не у меня, а у людей, которые меня окружают».
Интервью Алентовой «Комсомольской правде» — о своем муже Владимире Меньшове:
«Что я разглядела в Володе? Фонтанирующий темперамент, ум — предпочитаю умных мужчин красавцам, эрудицию и потом — наши взгляды на «хорошо» и «плохо» совпадают…»
А вот что рассказала юбилярша о своем муже и своих взаимоотношениях с ним в другом интервью тех же дней — газете «Труд»:
«Меньшов, кроме того, что он обладает мощной индивидуальностью, еще и очень естественный человек. Пожалуй, таких совершенно естественных людей я в жизни больше не встречала. Когда он появляется на сцене или на экране, то буквально заполняет собой это пространство. Володя всегда играл фактически самого себя, характерность — не самая сильная его сторона как артиста. А в Школе-студии его тянули как раз на характерные роли, что было, разумеется, неправильно. Когда он начал сниматься в кино, то почти сразу нашел вот эту чудесную свободу существования на экране. При этом с годами, с опытом он обрел и характерность, которой раньше не владел…
В семье мы очень уважительно относимся к творчеству друг друга. Это суверенная территория, на которую доступ посторонним воспрещен. К моим театральным работам Володя не имеет допуска до самой премьеры. В свою очередь, я никогда не возьму на себя ответственность не то что навязать, но предложить ему тот или иной сценарий. Это дело его личного выбора…
По характеру мы разные. Он уверенный в себе, я мнительная. Володя называет меня в шутку «Человек по имени «нет». Мое первое желание — отказаться от роли, если она недостаточно хорошо прописана, Володя уговаривает меня взяться за роль, если там есть хоть одна настоящая сцена. Он легко сходится с незнакомыми людьми, я годами говорю «вы» коллегам, с которыми общаюсь каждый день. Я пробовала стать в театре «своим парнем», лихо говорила всем «ты», но потом поняла — это не мое. Я никогда не опускалась до амикошонства, а тем более до склок, интриг, я до сих пор не знаю, кто кому в театре сват, брат… При всем публичном характере своей профессии, я люблю тишину, одиночество, и, если бы не Володя, который меня буквально выталкивает в свет, в люди, я бы просидела всю жизнь за закрытыми дверями. Раньше наша разность, полярность нередко высекала искры. Но с годами мы стали терпимее к особенностям характера друг друга. И, как говорят наши друзья, стали похожи даже внешне…
В нашей семье ведущий Меньшов. Я признаю и всегда, к слову говоря, признавала, что мужчина в семье главный — во мне нет этого новомодного нынче оголтелого феминизма. Хотя, на первый взгляд, роли в семье у нас распределены нетрадиционно. Например, Володя покупает продукты, готовит, что обычно делают женщины, я же покупаю обои, деревяшки, занимаюсь ремонтом, что обычно делают мужчины. Но последнее слово в любом принципиальном вопросе остается за Володей. Впрочем, мы стараемся не доводить ни одну ситуацию до края. Если нервничает он, тогда мой разум побеждает. Если я вдруг взнервлена чем-то сверх меры, его разум мне помогает. А разум нашей дочери помогает нам обоим…».