Читать «Разрешение на проезд в спальном вагоне» онлайн - страница 5

— Безнадежный труп?

— Пытались делать искусственное дыхание по разным системам на берегу, но безрезультатно. А Киселев дал всему такое объяснение. Что объезжал он… — все протоколы ты получишь… — объезжал, дескать, границу безопасной зоны и увидел человека, плывущего к середине озера. Ну и погреб за нарушителем, чтоб вернуть в зону. Когда оставалось метров пятьдесят — на глаз прикинул, — повернулся к пловцу и увидел, что впереди никого нет. Бросил весла, стал смотреть вокруг, может быть, нырнул пловец, подождал минуты две, никто не показался на поверхности, усомнился было: не почудилось ли. Потом погреб к берегу, поднял на спасательной станции тревогу, а место обозначил, примерно обозначил, спасательный круг выбросил из лодки… Надо, — продолжал Корда, — отдать должное спасателям, работать они умеют. Двое ребят в аквалангах примчались в моторке на указанное Киселевым место и в считанные минуты нашли на дне озера, — глубина там не более четырех метров, — труп этой женщины.

— Киселев умеет работать с аквалангом?

— Умеет. Но аппарат ему не доверили, по словам начальника спасательной станции, уж очень он был взволнован, потрясен случившимся. А когда выяснилось, что утопленница — Марина Бойко, Киселев едва в обморок не упал. Они были близко знакомы.

— Знакомы?

— Ну да. Игорь Киселев считался одним из ее поклонников. Марина была первая красавица Трубежа.

— Ты сказал «одним из поклонников». Значит, их было достаточно?

— Более чем достаточно. Правда, по нашим сведениям, вряд ли кто из них мог похвастаться реальным успехом. Бойко умела держать мужчин на расстоянии, а благосклонностью пользовалась весьма умело.

— Но мы отклонились, — заметил Леденев, — от «несчастного случая» отклонились.

— Да, — сказал Алексей Николаевич. — Врач «скорой помощи» определил наступление смерти от удушья, судебно-медицинский эксперт после вскрытия подтвердил заключение… Дай мне свою московскую сигарету, Юра.

— Бросил я, — виновато улыбнулся Леденев и развел руками. — Прости.

— Ладно, — сказал Корда. — А я вот слабак, не могу решиться.

Он достал пачку сигарет «Дорожные» и закурил.

— Родителей у Бойко не было, — продолжал рассказ Корда. — Тетку известили о случившемся телеграммой, а пока суд да дело, вскрыли квартиру, чтоб опечатать вещи до передачи родственнице. И тогда-то выяснилось! Один из работников милиции заметил на полу под столом открытый конверт с нашим адресом. Это его насторожило. Он стал разбирать бумаги на столе, но ничего стоящего не нашел. Тогда он заглянул в мусорное ведро. И там обнаружил три смятых листка. Все три были началом заявления опять-таки к нам. Но дальше слов: «Я, такая-то…» — заявительница не пошла. Тут уже осмотр квартиры превратился в тщательный обыск, который дал нам главное: копии секретной документации из закрытой лаборатории комбината Трубежникель.

— Режиссер интересуется проблемами производства никеля, — заметил Леденев. — Странное любопытство.

— Более чем странное, — сказал Алексей Николаевич. — Такие странности бьют по шее твоего покорного слугу в первую очередь… Словом, приняли мы этот «несчастный случай» к своему производству, а для полного набора повторная судебно-медицинская экспертиза авторитетно заявила, — у них все заключения, разумеется, авторитетны, — что в данном случае имело место убийство. Марину Бойко утопили.