Читать «Разрешение на проезд в спальном вагоне» онлайн - страница 10

— Вы правильно поступили, Исидор Матвеевич, ни к чему об этом знать всем. Люди к вам на пляж отдыхать идут, незачем омрачать им субботний день такими новостями.

— Это точно, — сказал Еремеев. — У нас тут вон девица на прошлой неделе утонула, а теперь вот такое дело.

— С девицей-то все просто, — отмахнулся Леденев, — там несчастный случай, а здесь — другое. Скажите, вы не видели посторонних на территории станции, Исидор Матвеевич?

— Никого не было, — твердо сказал старик. — Я б и не позволил разгуливать посторонним.

— Ну, а когда вы принимали свое целебное сродство, мог кто-нибудь войти сюда?

— Не доверяете, значит, старику, намекаете, значит… Ну да ладно. Вообще-то ворота у нас закрыты, калитка тогда была на щеколде, вывеска висит: «Посторонним вход запрещен». Но войти — это могут, и в заборе дыры, денег нам на ремонт не дают. Экономят на спасании, мать их за ногу!

— Так мог кто-либо проникнуть на станцию?

— Мог, — несколько сникшим голосом сказал старик. — Мог, конечно, только прошу учесть, что дежурство я сдал…

— Но ведь Киселев в журнале не расписался? — усмехнулся Леденев.

— Это точно, — сокрушенно покачал головой Еремеев. — Не успел он расписаться, все торопился за пивом, голову поправить.

Помолчали. Потом Леденев спросил:

— Как думаете, Исидор Матвеевич, кто мог убить Киселева?

Старик развел руками.

— Ума не приложу. Игорь — парень добрый, врагов у него не припомню. Спортсмен хороший. В городе его ценят. Правда…

Он замолчал.

— Продолжайте, продолжайте, Исидор Матвеевич, — попросил Леденев.

— А что там греха таить, — махнул рукой Еремеев. — Бабник он был отменный, это вам всякий скажет. Ну, конечно, с такой мужской статью немудрено им, бабником, сделаться. Бывало, по пляжу в плавках идет, так, поверите, глаз отвести бабоньки не могут. Конечно, и обиженные могли быть среди мужиков.

Леденева так и подмывало спросить старика, не знает ли тот чего-нибудь об отношениях Марины Бойко и убитого Киселева, но Юрий Алексеевич понимал, что никто не должен догадаться об их интересе к «несчастному случаю», произошедшему на прошлой неделе, «случаю», который стал уже забываться всеми, кроме тех, кого это теперь непосредственно касалось.