Читать «Первая конная армия» онлайн - страница 26

Сорокин стал обсуждать со мной создавшееся положение. Мы хорошо знали, какая глубокая социальная рознь и взаимная ненависть издавна существовали между владевшими большими наделами земли казаками и калмыками, с одной стороны, и безземельными иногородними, с другой. Гражданская война обострила эту рознь. Поэтому у нас не было никакого сомнения, что белоказаки жестоко расправятся со сторонниками советской власти, особенно с иногородними. Тяжело было оставлять станицу, родных, друзей, но у нас другого выхода не было, и мы решили оповестить советских активистов о надвигающейся опасности и рекомендовать им сегодня же скрыться.

Придя домой, я неожиданно для себя встретил второго своего брата Дениса, только что вернувшегося из Нахичевани, где он проходил службу в 252-м запасном пехотном полку. Денис сказал, что их полк разбежался, а ему пришлось пешком добираться домой, рискуя попасть в руки белоказаков.

— Хватают казаки солдат, отбирают оружие, а потом и расстреливают, — говорил Денис.

Сообщив своим родителям и ближайшим соседям об опасности, я посоветовал им уехать из станицы. Сам же оседлал лошадь тем седлом, которое привез с собой из старой армии, и поехал на хутор Козюрин, рассчитывая встретиться с отходящим на Б. Ор- ловку отрядом Никифорова. Со мной отправился Денис, где-то раздобывший себе хорошую лошадь. Когда мы выехали на окраину

Платовской, к нам присоединились пять всадников: Ф.М. Морозов, Н.К. Баранников, Ф.К. Новиков, Ф.Л. Прасолов, П.А. Батеен- ко. Это были мои первые боевые товарищи в вооруженной борьбе против белогвардейщины. Каждый из них имел винтовку и четыре патрона. Я был вооружен шашкой и револьвером.

На рассвете 22 февраля наша группа уже была в хуторе Ко- зюрин. Через два часа к хутору подошел отряд Никифорова. От Никифорова я узнал о ходе боя на р. Маныче. Белые силами свыше двух тысяч конных казаков, юнкеров и калмыков при восьми пулеметах и шести орудиях завязали бой за брод. В решительный момент шестьдесят калмыков перебежали от Никифорова к Гнилорыбову, помогли белогвардейцам форсировать брод в безопасном месте и совместно с ними атаковали Платовский отряд. Платовцы дрались храбро, но силы были неравные. Построив отряд в каре, Никифоров в течение нескольких часов отбивался от наседавших белогвардейцев, отступая на хутор Козюрин. Отряд потерял семь человек убитыми, четырнадцать бойцов были ранены. Подобрав всех убитых и раненых, платовцы отступили.

Я спросил Никифорова, что он намерен делать дальше. Он сказал, что твердо придерживается своего решения идти на соединение с Орловским и Мартыновским отрядами. Понимая, что его решение правильное, я все-таки предложил сделать сначала ночной налет на Платовскую, ссылаясь на то, что раз наша станица первая встала на сторону советской власти, то белые будут расправляться с ее населением особенно жестоко и надо спасти людей от гибели. Никифоров не принял моего предложения, заявив, что не хочет зря класть головы своих бойцов и что белых можно разгромить только объединенными усилиями всех отрядов. Тогда я попросил Никифорова подчинить мне часть всадников отряда с тем, чтобы иметь возможность если и не атаковать противника в Платовской, то держать его под постоянным наблюдением, захватывать разьезды и отдельные группы белых и таким образом быть в курсе всех их намерений. Однако и на это Никифоров не согласился.