Читать «Мифы и правда о маршале Жукове» онлайн - страница 25

При неизбежности развертывания наших Вооруженных Сил по этому варианту предлагается следующая группировка их…» [16]

Обратите внимание на последнюю фразу – «при неизбежности». Выбора между двумя вариантами, который требовалось бы отыгрывать на картах, не было с самого начала. Сложности борьбы в Восточной Пруссии были очевидны без всяких игр. «Северный» вариант развертывания возникал лишь в случае «неизбежности». Неизбежность эта порождалась фактором, мало зависевшим от полководческого искусства Д.Г. Павлова и Г.К. Жукова.

Разница между двумя вариантами была в скорости сосредоточения войск, более высокой в случае «северного» варианта. Было это вызвано исторически лучшим развитием дорожной сети Белоруссии и примыкавших к ней областям России. Сосредоточение армий по «северному» варианту развертывания ожидалось в течение 20 дней, а по «южному» – 30 дней. Медленное сосредоточение было названо «единственным, но серьезным» недостатком «южного» варианта развертывания. Так что выбор варианта диктовался не военными, а политическими соображениями. Есть достаточно времени – разворачиваемся по основному, «южному» варианту, а если время отсутствует – по «северному». Это черным по белому написано в том документе, который как сам В. Суворов, так и некоторые его твердолобые противники упорно не желают изучить, – «Записка Наркома обороны СССР и Начальника Генштаба Красной армии в ЦК ВКП(б) об основах развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на западе и востоке на 1940 и 1941 годы», датированной 18 сентября 1940 г. Видимо, буковок в этом тексте для них слишком много, осилить никак не могут. Относительно выбора варианта между «северным» и «южным» в этом документе написано буквально следующее: «Окончательное решение на развертывание будет зависеть от той политической обстановки, которая сложится к началу войны, в условиях же мирного времени считаю необходимым иметь разработанными оба варианта» [17] . Политическая обстановка – это, например, длительность периода напряженности в отношениях между СССР и его потенциальным противником или противниками. В случае продолжительного обмена нотами стороны могут медленно и осторожно начать развертывание войск или хотя бы выдвижение соединений из внутренних округов ближе к границе.

Таким образом, задача выбора варианта развертывания в качестве задачи игр фигурировать не могла. Для чего же их проводили? Январские игры были абстракцией, призванной, как было написано в задачах на проведение игр на картах:

«1. Дать практику высшему командованию:

а) в организации и планировании фронтовой и армейской операции, ее боевом и материальном обеспечении на всю глубину;

б) в управлении операцией, организации и обеспечении взаимодействия вооруженных сил и родов войск и управления тылом» [18] .

Искусственность вводных, подчиненных учебным целям, а не «бетта-тестированию» оперативных разработок Генштаба, в январских играх видна невооруженным глазом. Например, В. Суворов не заметил в первой игре такой простой и очевидной вещи, как перенарезка полос фронтов относительно имевшей место, как в реальности, так и по опубликованным предвоенным оперативным планам. Войска «восточных» севернее и юго-западнее Мазурских озер объединялись под управлением одного «Северо-Западного фронта» под руководством Д.Г. Павлова. В реальности и по предвоенным планам эти войска разделялись между двумя фронтами – Северо-Западным и Западным. В учебных целях разделительную линию между Северо-Западным и Западным фронтами сдвинули на юг, сочтя отработку операции смежными флангами двух фронтов чересчур громоздкой.