Читать «Страна падонкаф» онлайн - страница 123

Леха первым приходит в себя. Ситуация для него уже ясна и понятна. Леха все постиг, оценил, признал. Ну и зачем время терять?

— Что стоим? Дело будем делать или вату катать?

Лущай тоже не тупит. Он велит своим:

— Кенты, аккуратно берем этого кекса и тащим к той осине!

Гоп-тусовка поднимает дядю Колю и в считанные минуты доставляет на край поляны. Остальные идут следом. Леха крутит в руках веревку, при помощи которой дурак Лябин только что чуть не улетел на небо. Не веревка, а лифт в вечность.

Дядя Коля зашевелился, застонал, уселся под осиной, единственной в этом хвойном леске. Размазывает кровь по лицу.

— Вы — подонки! — выплевывает вместе со сгустками крови и осколками зубов дядя Коля. — Ненавижу!

Это Димас виноват. Не рассчитал силы и неслабо приложил мудака. Испугался за дуралея Лябина. Зато спас идиота. Леха глумится:

— Не надо ругаться, дядя. Лучше сразу плачь! Шучу!

И врезает непрочно сидящему дяде Коле еще раз. Ногой в тяжелом «гриндере».

Дядя Коля хрюкает. Брызги крови летят веером. Он опять падает на спину.

Дядя Коля в одном прав — они подонки. Они же мухачинцы. Дети тридцать третьего микрорайона. Они живут в каждодневном насилии, смерти, жестокости. В мире угнетения, ксенофобии, одиночества. В клаустрофобской стране. Они подонки. Нет, не так. Не подонки, а падонки. Потому, что ни один из них даже не может правильно написать такое трудное слово. Орфография — для них слишком сложно. Но это их город. Их личный Мухачинск! Это их страна. Страна падонкаф. Бедных, малограмотных, жестоких, но людей. А дядя Коля не человек. Он взбесившийся псих. И среди людей ему не место. Даже среди таких людей. Падонкаф.

— Я давно хотел во всем признаться!

Ботинок Лехи разорвал дяде Коле ухо. Сиреневая рубашка под коричневым пиджаком потемнела от крови. Черный провал рта пронзительно кричит:

— Вы волки! Волчья стая!

Отвечает Лущай. В голосе ни капли сочувствия. «Дашка была такой прикольной девчонкой!»

— Ты сам волк! А знаешь, что делают волки с тем из них, кто заражается бешенством? Они его загрызают!

Лущая отталкивает в сторону Лёня-трансвестит. Лоскут челки острый, как нож. Глаза бешеные.

— Дай-ка я ему всеку! За Наташку!

Дядю Колю снова бьют. Лёня, Леха, Лущай, гопники… Бьют за убитых девочек. Бьют жестоко. Мешая друг другу. Дядя Коля сжался в комок. Понятно, что все. Капут.

Мандинго стоит в стороне и повторяет, как автомат: «Будь ты проклят! Будь ты проклят!»

Наконец устали бить. Запыхались. Отходят. Закуривают, хищно поглядывая на неподвижное тело.

— Ну-ка, ну-ка расскажи, как ты мою сестренку Наташку убивал? — требует Лёня у тела. Слегка пнул ногой. Видно, попал, куда не надо. Дядя Коля застонал и с трудом шепелявит:

— Я ее случайно встретил, когда на могильник шел. Затащил сюда на поляну и… Она почти не мучилась…

Ого! Это типа им укор. Маньяк-то заботился о своих жертвах. Не то что они!

— А с Палашовой как было?