Читать «Катынь. Современная история вопроса» онлайн - страница 300

Однако известен «инвазионный рапорт» от 19 сентября 1920 г. такого компетентного польского военного учреждения, как 6-я экспозитура II отдела (т.е. военной разведки и контрразведки) штаба Варшавского военного округа об отношении красноармейцев к населению. «Поведение советских войск на всем протяжении оккупации было безупречным, доказано, что до момента отступления они не допускали никаких ненужных грабежей и насилия. Реквизиции они старались проводить формально и платили требуемые цены деньгами, хотя и обесцененными. Безупречное поведение советских войск по сравнению с насилиями и ненужным грабежом отступающих наших частей существенно подорвало доверие к польским властям» (CAW. SRI DOK I.I.371.1/A). 29 Z doswiadczeri ostatnich tygodni. – Bellona, 1920, № 7, s. 484. Из статьи Матвеева «Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919—1920 годах» Новая и новейшая история. № 3, 2006).

После заключения Рижского договора 1921 г. поляки продолжали активно искать красноармейцев, участников наиболее кровопролитных боев. В подтверждение этого приведем следующий пример . Научный работник из Минска Михаил Антонович Батурицкий рассказывает о событиях, о которых он слышал от деда, Корсака Константина Адамовича: «В 1920 г. дед участвовал в походе на Варшаву. Во всяком случае, он рассказывал об отступлении по 60 км в сутки, когда он и еще 11 человек были оставлены в засаде с 6-ю пулеметами под г. Игуменом (ныне райцентр – г. Червень Минской обл.), где они уничтожили полк преследовавших их белополяков.

После окончания войны Несвижский район Минской области, где дед жил с семьей в д. Саская Липка, отошел к Польше. Властями было объявлено о регистрации в д. Малево Несвижского р-на всех, кто служил в «Русской армии» (выражение деда). Он пошел регистрироваться вместе со своим шурином, Позняком Антоном, который жил в соседней деревне Глебовщина. В Малево их сразу же арестовали и допросили.

Еще одним грубейшим нарушением польской армией международных норм обращения с военнопленными было не оказание помощи раненым красноармейцам, попавшим в плен. Напомним уже упомянутый рапорт командования 14й Великопольской пехотной дивизии командованию 4-й армии. Подобные факты были не единичными. Сколько тысяч раненых красноармейцев было оставлено умирать на поле боя другими польскими дивизиями неизвестно.

В рапорте начальника секции гигиены Верховного командования ВП Станислава Саского о результатах проверки санитарного состояния концентрационной станции пленных в Седльце приводится заявление пленного красноармейца Пеловина Алексея о том, что под Свислочью: «он и его товарищи не были перевязаны санитарами (польскими). О них позаботилось гражданское население» (Красноармейцы… С. 317).