Читать «Катынь. Современная история вопроса» онлайн - страница 26

В результате в 1988 г. члены двусторонней комиссии польские историки Я.Мачишевский, Ч.Мадайчик, Р.Назаревич и М.Войцеховский провели так называемую «научно-историческую экспертизу» сообщения Специальной комиссии Н.Н.Бурденко, в которой они признали выводы комиссии «несостоятельными» (Катынь. Расстрел… С. 443). Никакой внятной реакции советских историков и официальных властей на польскую экспертизу не последовало. Это означало первую победу польской позиции в Катынском деле. Говорить после этого о выводах комиссии Н.Бурденко считалось «плохим тоном».

Несколько ранее, в декабре 1987 г., в ЦК КПСС была направлена записка «четырех» (Шеварнадзе, Яковлева, Медведева, Соколова) по катынскому вопросу в связи с намечаемой поездкой летом 1988 г. Горбачева в Польшу. Предлагалось обсудить записку на Политбюро ЦК КПСС 17 декабря 1987 г. и «внести ясность в «Катынское дело». Однако по неизвестным причинам Горбачев вопрос с обсуждения снял. Об этой записке упоминает бывший консультант Международного отдела ЦК КПСС В. Александров в своем письме от 19 октября 1992 г. в Конституционный Суд по «делу КПСС» (Катынский синдром… С. 262).

Руководство ЦК КПСС вплоть до 1989 г. по поводу Катынского дела ограничивалось пропагандистскими заявлениями. Наиболее серьезным документом того времени стало постановление Политбюро ЦК КПСС от 5 апреля 1976 г. «О мерах противодействия западной пропаганде по так называемому «Катынскому делу», в котором предлагалось дать «решительный отпор провокационным попыткам использовать так называемое «Катынское дело» для нанесения ущерба советско-польской дружбе» (Катынь. Расстрел… С.571—572).

В советское время катынская тема была закрытой даже для членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС. Пытаясь сломать завесу секретности в катынском деле, заведующему Международным отделом и секретарю ЦК КПСС В.Фалину в 1989 г. удалось добиться разрешения для историков Юрия Зори и Натальи Лебедевой работать в фондах закрытого Особого архива с документами Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД. Валентина Парсаданова, как член двусторонней советско-польской комиссии, уже работала в Особом архиве.

Ю.Зоря, получив возможность работать в фондах Особого архива, решил сравнить списки-предписания НКВД на конвоировании польских офицеров из Козельского лагеря с немецким эксгумационным списком, опубликованном в «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn» («Официальные материалы о массовых убийствах в Катыни»).

В итоге он обнаружил совпадение фамилий при « выборочном сравнении списков-предписаний на отправку пленных из Козельского лагеря в УНКВД по Смоленской области и эксгумационных списков из Катыни в немецкой «Белой книге». Их очередность совпадала, что было весомым доказательством роли НКВД в уничтожении поляков в 1940 г .» (Катынский синдром… С. 290—291).

Другим доказательством вины советских органов госбезопасности в бессудном расстреле тысяч польских граждан стали документы конвойных войск об этапировании поляков поляков из Осташковского лагеря в распоряжение Калининского УНКВД. Историк Н.Лебедева утверждала, что эти документы позволяют утверждать, что польские военнопленные были расстреляны весной 1940 г.