Читать «Время истинных чувств (сборник)» онлайн - страница 76

– Чего это комната открыта? Сэм, ты закрывал, когда мы уходили? – Цыган как всегда нашёл повод поворчать.

– Да закрывал я. И чего ты цепляешься, закрыл – не закрыл? Ты что, один здесь живёшь? Вон тихончуковский проект лежит, дома значит.

– Ладно, я сейчас к Слону заскочу, а ты пока выгружай. Сэм, что скажем? Часа через полтора начнём?

– Да, я думаю около восьми, у нас всё будет готово. Только я тебя очень прошу, мы-то уже защитились без эксцессов, а у Тихони завтра очень тяжёлый день выпадает. Так что никаких «клякс» и тому подобное. Если станет невтерпёж, лучше свалить куда-нибудь и не мешать Тихоне. Сам знаешь. Перед защитой ему не мешало бы выспаться хорошо.

Сэм напомнил Цыгану об их договоре перед защитой. Они договорились перед защитой дипломов о поддержке друг друга и без всяких больших гуляний, пока все не защитятся. Надо сказать, что Тихоню, а по паспорту Тимофея Тихончука, уважали почти все его однокурсники. А «кляксами» с подачи острого на язык Сэма в прошлом году все на факультете стали называть студенток младших курсов. Как ни странно, но даже преподавателям эта кличка очень понравилась, хотя они не подавали виду и в присутствии студентов никогда не использовали эту кличку, даже в неформальной обстановке. Но студенты народ дотошный и всё-таки выведали великую «буржуинскую» тайну у аспирантов.

Под кличкой Сэм значился некто Олег Семнер. Как бы сказал он сам словами священника, невозмутимого пройдохи, из одного очень старого фильма, – «Кто убийца и подлец? Иво Шенкенберг? Да, убийца и подлец. Но он нам нужен. Он такой милашка».

Сэм был необходим всем, когда хотелось весело провести время в неформальной обстановке. Если не было на студенческой вечеринке Сэма, то ничего особенного не происходило. Врождённое чувство юмора и находчивость делали Сэма душой компании. Он как будто генерировал те же качества в остальных. Большинство афоризмов, ходивших по факультету, родились именно в его неугомонной голове и вырвались в какое-то мгновенье именно с его уст. Причём так получалось, что в тот момент эти слова были как никогда кстати. Но он не был легкомысленным пустомелей, как многие его сверстники, пытавшиеся изо всех сил показать себя «рубахой-парнем». В учёбе был очень настойчив и очень тянулся к научно-экспериментальной работе. Одним словом, не дурак, хотя и сам себе на уме, в хорошем смысле этого слова.