Читать «Время истинных чувств (сборник)» онлайн - страница 71
Александр Тараненко
– Эй, десятый «А», ну, что, на реку рассвет встречать идём или ножки кто-нибудь не хочет замочить? – вездесущая заводила Лиска, наверное, уже в последний раз в закончившейся школьной жизни бросила клич в массы.
– Вань? Иванчуков, ты гитару не возьмёшь с собой, а? Ведь в последний раз вместе, – развивала кампанию вербовки гитариста Татьяна.
– Нет проблем, только к дому-то завернём, хорошо?
– Конечно.
В свете фонарей по дороге шли в белых рубашках и платьях встречать рассвет выпускники десятого «А».
Несколько раз они встречали такие же группы выпускников из других школ и шумно приветствовали друг друга. Даже повстречавшиеся им возле вокзала милиционеры ничего не сказали, несмотря на достаточно большой шум, исходивший от продвигающейся к реке компании.
Слегка стало прохладно. Алёшка снял свой пиджак и накинул на плечи Оксаны.
– Лёш, обними меня. Я замёрзла.
Он бережно обнял её за плечи, и она уткнулась головой в его плечо. Компания перешла через мост и спустилась к речке. Быстро насобирав сучьев и остатки подтопленных деревьев, ребята зажгли костёр и расселись вокруг. Ваня настроил гитару и негромко запел. Все слушали. Девчонки стали ему подпевать. Алексей, обняв Оксану, сидел и смотрел на лица своих одноклассников.
– Ну что, лягушонок, хоть чуть-чуть согрелась?
– Да, сейчас мне вполне хорошо, а вот когда шли по городу, я прилично озябла, – сказала Оксана и перехватила задумчивый взгляд Алексея.
– Лёш, о чём ты думаешь?
– Знаешь, когда учились, мы не придавали значения тому, что в один прекрасный день всё закончится, и мы больше не зайдём вместе в школьный класс и не начнём списывать домашние задания, не будем больше называть друг друга по кличкам. А может, и вовсе никогда больше друг друга не увидим.
– Грустно, Лёш, но правда, – подошла к ним, услышав его слова, Таня Соболева с Кириллом.
– Да. Но это, наверное, только сегодня. А уже завтра мы встанем утром и будем думать, что делать дальше, – развила тему Оксанка.
– И школа будет уходить всё дальше и дальше в историю, – добавил Кирилл.
– Эй, эй, а ну перестаньте тоску нагонять. Мы, граждане, школу закончили, радоваться надо. А ну-ка, Вань выдай нам нашу любимую про удачу, – прикрикнула на них Лиска.
– «Ваше благородие, госпожа удача», – начал Ваня и все подхватили. У Вани был очень красивый, хоть и несильный голос. Песня далеко была слышна в тишине ночи. Она плыла над тёмной водой быстрой горной реки в сторону, где должно было вставать солнце, как бы торопя его проснуться.
Лица одноклассников в свете костра казались незнакомыми.
За спинами поющих одноклассников со стороны дороги раздался шум.
– Эй, кто там в коробчонке скачет? – крикнул в сторону приближающихся голосов Кирилл.
– Вы, наверное, совсем тут окоченели без нас, а? – отозвался Олег Кухарев.
– Ну, наконец-то, а то я уже и не надеялась тебя увидеть, – Татьяна Лискина подошла к Олегу.
– Вот, граждане, вам от нас со Стасом, – Олег поставил возле костра четыре бутылки вина.
– Вы закоченеете к утру, ведь уже становится прохладно, – добавил Стас, – вот мы втроём и решили о вас всех побеспокоиться перед выпускным.
– Интересно было бы знать, кто это третий? Хотя, я, кажется, знаю. Татьяна, твоя идея? – спросил Алексей.
– Наша. Вот ты-то не догадался, – отозвалась Лиска. – Да и какая сейчас разница. Продукт доставлен.
Только сейчас все почувствовали, что заметно похолодало, а костёр почти потух. Предрассветная свежесть возле реки чувствовалась особенно сильно.
– Ну что, десятый «А», берите по стакашке и подходите, – Стас открыл бутылку вина, а заводила Танька достала из-под пиджака Олежки три бумажных стаканчика.
Все по очереди выпили вина.
– Ну, мужики, вы нас напоследок совсем хотите заморозить? А ну-ка, быстро найдите каких-нибудь дров, а то, боюсь, до рассвета не дотянем, – Татьяна не унималась и пыталась организовать одноклассников. Никто из ребят не противился, все уже прекрасно поняли, что после рассвета эта исторически сложившаяся группа под названием «одноклассники» – десятый «А», перестанет существовать.
Парни, чертыхаясь в потёмках и подсвечивая себе спичками, всё-таки насобирали достаточно сухих коряг и сучков для реанимации костра.
– А ну-ка, Вань, спой-ка нам что-то повеселее.
– Нет ничего проще, – согласился Иванчуков и запел «Поспели вишни в саду у дяди Вани».
– Эй, братва, давайте в круг возле костра, – стал подталкивать всех Стас, – потанцуем и погреемся.
Одноклассники поднимались и, положив друг другу на плечи руки, организовали большой круг возле костра, внутри которого Ваня Иванчуков играл на гитаре, а две Татьяны (Лискина и Соболева), обняв его за плечи, пританцовывали на месте и подпевали. Ребята танцевали и веселились возле костра, пока Оксанка не заметила, что небо уже начало светлеть. Край неба над рекой стал светлеть на глазах, и вот уже вдалеке над горами кромка неба стала приобретать красный оттенок. Одноклассники развернулись в сторону рассвета. Всё отчётливее становилась ломаная линия гор, освещаемая молодыми, набирающими силу лучами восходящего солнца. Наконец-то между двух вершин показался край жёлто-красного солнечного диска. Лучи его стали скользить вниз по воде, придавая реке необыкновенный цвет.
– Ура… – закричал десятый «А». Солнце медленно поднялось на треть. Понаблюдав немного ещё за рассветом, ребята затушили костёр и, не сговариваясь, стали подниматься по тропинке к дороге.
– Ну, что, граждане, будем прощаться, пока все не разбрелись, – сказал Алексей. – Вы остаётесь здесь и ещё не раз встретитесь друг с другом. А я не знаю уже, когда вас увижу.
– Как бы то ни было желаю тебе всего наилучшего на новом месте, мужик, – Стас первым подошёл и пожал Алексею руку. Все по очереди пожали ему руку на прощание.
– Ну, что, давайте наших дам проводим, и по домам, – предложил Кирилл.
Выпускники медленно двинули в сторону центра города. Возле парка Оксана с Алексеем отделились от группы, и пошли, обнявшись, через парк к её дому.
– Лёша, а когда у тебя поезд? – спросила Оксанка.
– Ты же знаешь, все поезда проходящие. Мы хотим на будапештский скорый, если будут билеты. Он в три часа приходит. Тёткина подруга на вокзале в кассе работает, обещала нам помочь с билетами. Ну, а на вокзале мы будем в полтретьего.
– Я бы хотела тебя проводить. Ты не против?
– Нет, Оксана, не против. Знаешь, в первую очередь я буду вспоминать тебя, думая о школе.
Она повернулась к нему и положила руки на плечи. Он наклонился и поцеловал. Их губы сомкнулись. Поцелуй длился долго. Они, как бы предчувствуя скорое расставание, решили насладиться последней возможностью близости. Когда наконец-то их губы рассоединились, Лёшке от избытка нежности к Оксанке захотелось сделать что-то необычное. Он подхватил её на руки и понёс, повторяя движения вальса.
– Лёшка, ненормальный, опусти меня немедленно. Мы же упадём, – смеясь и держа его обеими руками за шею, просила она.
Но он продолжал её кружить ещё минуты три, пока сам не почувствовал, что устал, и руки слабеют от её тяжести. Он осторожно опустил её на землю и ещё раз поцеловал.
– Ты сумасшедший, ведь тяжело же, – сказала, довольная таким вниманием, Оксанка.
– Но ведь тебе понравилось? – спросил тяжело дышавший Алексей.
– Такое не может не понравиться.
Держась за руки, они двинулись к выходу из парка. Только сейчас они почувствовали сильную усталость после выпускного бала и бессонной ночи. Алексей провёл её к дому, где они постояли ещё какое-то время и расстались.
В день отъезда так случилось, что проводить друга смогли только Вович и Толик. Андрей в этот же день подавал документы в музучилище в Москве. Друзья старались шутить и не предаваться грустным мыслям. Но всё получалось как-то натянуто и неестественно. На вокзал они пришли раньше, чем планировали, минут на пятнадцать. Мама с тётей сели на лавочке возле касс и спокойно о чём-то беседовали, а Алексей с друзьями пошёл побродить по вокзалу.
– Всё-таки жаль, Лёха, что ты уезжаешь. Вместе так всё было классно, – не выдержал Толик.
– Слушай, не трави душу и так тошно, – огрызнулся Алексей. – Да ведь и сам ты сваливаешь через три недели.
– Эй, а ну-ка брейк, – скомандовал Вович. – Не хватало нам ещё напоследок кидаться друг на друга. Давайте переменим тему. Ты, Лёха, дай нам знать, хоть где ты, когда устроишься. Ведь сколько лет вместе провели. Жаль вот только Андрюха не смог прийти.
– Прости, Толик, я нервничаю немного. Уезжать не хочется. А напишу я вам обязательно. Если появится возможность, то приеду. Ну, хотя бы на несколько дней, если насовсем не получится, – грустно произнёс Алексей.
– Давайте лучше на улицу выйдем. Жарко здесь.
Они вышли на улицу. Пройдясь немного по привокзальной площади, Алексей увидел, как Оксанка вышла с аллеи, ведущей к центру города, и стала переходить улицу как раз напротив центрального входа в здание вокзала.
– Вович, Толик, выручайте. Мне с Оксанкой надо было бы попрощаться. А вы с мамой побудьте пока. Может, чего надо будет помочь. А? – попросил Алексей своих друзей.
– Беги, беги, – улыбнулся Вович.
– Только на поезд не опоздай, жучок-паучок, – Толик поддакнул Вовичу, понимая ситуацию.
– Ну, мужики, вы настоящие друзья, – на бегу повернув в их сторону голову, бросил Алексей.
Оксанку он перехватил уже у самых дверей. Двери были старые и очень тяжёлые. Алексей перехватил поручень и открыл ей дверь.
– Ой! – от неожиданности вскликнула Оксана, – Лёш, ты так меня напугал.
– Извини, Оксан. Я с друзьями был возле телефонного автомата на улице и заметил, как ты к вокзалу подходила.
– Ну, попрощался?
– Почти. Слушай, давай на перрон выйдем с боковой стороны. Пройдёмся. А то жарко здесь.
– Давай.
Они прошли через вокзал к боковому выходу, и Лёшка открыл дверь, пропуская её вперёд.
– Пойдем, станем вон там под деревом. Там тень, – Оксанка взяла его за руку и потащила к краю перрона под большой тенистый каштан.
Она повернулась к нему и, обняв его за плечи, потянулась губами к его губам. Нацеловавшись напоследок, они стояли, обнявшись, несколько мгновений молча.
– Спасибо тебе, Лёша, за всё.
– За что это?
– Молчи, не перебивай, у нас мало времени. Спасибо за Лёву, за цветы, за то, что носил меня на руках.
Лёшка смутился. Всё-таки его стеснительность не совсем ушла с окончанием школы. Он даже чуть-чуть покраснел.
– Лёша, всегда оставайся таким, какой ты есть. О наших с тобой разговорах я буду вспоминать всегда. А твои глаза, наверное, будут мне сниться.
– Не надо, Оксан. Ты говоришь, а я себя чувствую как редкий ископаемый экспонат из музея.
– Да я уже всё, собственно, сказала. А вчера вечером мне без тебя было так грустно, что я плакала. Я не знаю, как сложится всё в будущем, но если сможешь, напиши мне, – при этих словах она сильнее прижалась к нему.
– Обещаю, – Алексей взглянул на вокзальные часы. До прибытия поезда оставалось семь минут. – Оксана пойдём уже, скоро поезд. А я ещё не знаю, какой у нас вагон.
Он взял её за руку, и они пошли по платформе к вокзалу. Возле тумбы с большим шаром у выхода на перрон уже стояли мама, тётя и его друзья.
– Здравствуйте, – поздоровалась Оксана со всеми.
– Ой, Оксаночка, как приятно, что вы пришли нас проводить. Ну, как у вас дела? Не грустно было со школой расставаться? А планы не изменились? По-прежнему, в иняз будете пробовать? – набросилась на неё мама Алексея.
– Ну, мать, ты же слова не даёшь человеку сказать. Похоронила Оксану под вопросами.
– Алексей, не упрекай маму. Да, у меня всё по-прежнему. А со школой прощаться совсем не грустно. Вот с друзьями грустно, – сказала Оксанка и посмотрела на Алексея.
– Вы, Оксаночка, молодец. Я очень уважаю людей целеустремлённых и постоянных во взглядах. Да, случаются в жизни расставания. Но за ними следуют встречи. Так что не всегда надо отчаиваться. В жизни нет ничего непоправимого, – философски закончила свою тираду мама.
Раздался гудок электровоза, подтягивающего из-за поворота состав скорого поезда.
– Ну, давайте прощаться, – сказала мама.
Алексей обнялся на прощание с друзьями, потом повернулся к матери спиной, взял Оксанкину ладошку своими руками, поднёс к губам и поцеловал. У Оксанки в уголках глаз застыли чистые, как сама невинность, слезинки.
– Не плачь, пожалуйста, – тихо попросил Алексей.
– Обещаю, не буду. По крайней мере, пока поезд не тронется, – прошептала Оксана.
– Сын, у нас шестой вагон. Бери чемодан, нам вперёд надо.
Друзья схватили их вещи и быстро пошли вперёд. Времени было мало, так как стоянка поезда всего две минуты. Проводница, не торопясь, проверила их билеты, и они зашли в вагон. Разместив в купе багаж, мама с сыном стали возле открытого окна.
– Лёшка, за Оксанку не переживай, – крикнул Толик. – Мы в обиду её не дадим. Да, Вович?
– Ни за что и никому, – подхватил Вович. В эту же минуту затарахтел громкоговоритель, объявивший отправление поезда. Вович и Толик, одной рукой обнимая за плечи Оксанку, стоявшую между ними, махали ему свободными руками на прощанье.
Алексей, было, хотел что-то крикнуть в ответ, но спазм перехватил его горло. Он только молча махнул рукой. Друзья всё махали руками вслед поезду, уносящему навсегда друга детства из родного города. Алексей увидел, как Оксана, не выдержав, уткнулась в плечо Вовича, и плечи её стали подрагивать от рыдания. Вович обнял её одной рукой. В горле у Алёшки стоял ком, и по щекам потекли предательские слёзы. Медленно набирая скорость, состав двигался вперёд, неся Алексея в новую незнакомую ему жизнь. Он смотрел на удаляющиеся фигурки друзей и своей девушки. Тоска сильно сдавила его сердце. Его уносило из времени, когда он был счастлив и защищён от бед. Уносило оттуда, где всегда можно было опереться на друзей и найти поддержку у родных. Он уезжал оттуда, куда уже никто и никогда не мог вернуться. Алексей уезжал из Детства…
