Читать «Телеграмма Берия» онлайн - страница 34

Наступил 1944 год. Однажды, вернувшись довольно рано домой, я увидела в своём маленьком закутке мужчину в военно-морской форме в чине майора, сидевшего спиной ко мне. Он обернулся, и я узнала моего руководителя по аспирантуре, в которой я не очень ревностно проучилась один год до войны, профессора Краева.

Каким образом он узнал мой адрес, было совершенно непонятно. Я с ним не переписывалась, относилась к нему настороженно, знала, что он был человеком с сильным характером, который умел преодолевать многие препятствия, стоявшие на его пути, и уверенно шёл к своей цели.

После короткого светского разговора он предложил мне поехать с ним в Москву и поступить временно на работу в одно из подразделений Министерства военно-морского флота (МВМФ). Это подразделение через несколько месяцев должно было переехать в Ленинград и войти в состав Научно-исследовательского минно-торпедного института — НИМТИ.

Всё это было настолько неожиданно, вызывало столько вопросов, что я не сразу нашлась, что же ответить. То, что он предлагал, отвечало моим самым дерзновенным желаниям — сперва попасть в Москву, а затем в мой прекрасный, родной Ленинград. Кроме того, предстояло, по-видимому, заняться делами, которые были важны во время войны. Но я знала о непреодолимых с моей точки зрения препятствиях, о том, что попытка пробраться во время войны в Москву, без пропуска, который официально получить мне было практически невозможно, являлась серьёзным нарушением режима военного времени и была очень рискованной. Даже пробравшись в Москву, нужно было получить «прописку», и опять для меня это было нереально. Для прописки нужно было иметь на руках пропуск и жилплощадь в Москве. Проживание в Москве без прописки строго каралось.

Поэтому после некоторого замешательства я поблагодарила профессора и сказала, что вынуждена отказаться, так как я не вижу способов преодоления трудностей, связанных с получением пропуска и прописки в Москве. Никаких формальных оснований даже для подачи соответствующего прошения у меня не было.

Мой гость помолчал, покурил, а затем спросил меня, готова ли я, тем не менее, пойти на риск и попробовать осуществить предлагаемый им план? Безусловно, при некоторой помощи с его стороны. Он продолжал, что готов вписать мою фамилию в свой документ о пропуске в Москву. Разумеется, это подделка, которая либо может быть обнаружена военным контролем в поезде — либо нет. В первом, худшем, случае ещё остаётся надежда как-то договориться, чтобы меня не снимали с поезда. Что касается прописки, он постарается добиться разрешения прописать меня в квартиру, занимаемую его семьёй в пригороде Москвы.

Он замолк, а я не могла понять это необычайное по своей незаконной дерзости и странное в деловом отношении предложение. Мне трудно было отделаться от мысли, что за предложением профессора Краева кроется что-то несказанное и пугающее меня. Ведь как специалист в те годы я не представляла никакой ценности.