Читать «Телеграмма Берия» онлайн - страница 19
Валерия Алексеевна Троицкая
В семь лет я поступила в знаменитую немецкую школу «Петершуле», где всё преподавание велось на немецком языке, русский был иностранным языком. Все мои подруги говорили на немецком языке. В девять лет ко мне приставили француженку, которая практически не говорила по-русски, мадам Филибер.
Мама и папа работали, а Берта Евгеньевна и мадам Филибер ездили со мной на дачу и говорили со мной только на немецком и французском языках. Конечно, такое образование и воспитание встречались в семьях довольно редко. А вообще это было доступно. В то время языки никто не изучал, считалось, что это не нужно, и бонны, и гувернантки, попавшие в Россию ещё до революции, не знали, куда себя деть. Для них это был способ прожить лето на природе.
Потом меня отдали в музыкальную школу, и меня учила замечательный музыкальный педагог Анна Даниловна Мазепа-Артоболевская.
В конце 1970-х годов Анна Даниловна жила в Москве на улице Чкалова в районе Курского вокзала. Я привела к ней своего пятилетнего внука и была снова очарована этой необыкновенно талантливой женщиной. Про моего внука, посадив его к себе на колени, она сказала: «Ваш Илюша будет замечательным музыкантом».
Удивлённая этим заявлением, поскольку Илюша не обнаруживал никаких музыкальных способностей, я спросила: «Почему?» Анна Даниловна ответила: «Потому что он тяжёленький».
К сожалению, её прогнозы не оправдались, правда, уже в более сознательном возрасте Илюша стал играть на гитаре и ругал меня и мою дочь за то, что мы не дали ему музыкальное образование.
Я же, благодаря настойчивости моей мамы и собственному покладистому характеру, получила прекрасное музыкальное образование и даже окончила музыкальный техникум. Это мне очень многое открыло: научило понимать музыку, ходить в консерваторию, знакомиться и общаться с интеллигентными людьми.
В 1929 году нашу семью уплотнили, отняли гостиную. К нам поселили семью геологов, которые были больны туберкулёзом и мылись в общей ванной. Через несколько лет мы переехали в квартиру на Кировском проспекте, дом 8, где я прожила до 1947 года, в эту квартиру из родильного дома привезли моих детей, двойняшек Катю и Петю.
Вскоре после возвращения из родильного дома я получила поздравление от близкого друга нашей семьи Леонида Капицы:
На каникулах
(из первого дневника Леры Троицкой)
Среда, 3 апреля 1929 года
Сегодня я в школе очень волновалась, потому что предстояла поездка на дачу. Сегодня нас распускали, и я должна была поехать на поезде 4 часа 50 минут. Шестой урок у нас было рассказывание, с которого я, понятно, «смылась». Выйдя из школы, я помчалась к трамвайной остановке. К моему счастью, «пятёрка» (номер трамвая) быстро подошла, и я влезла в трамвай. Впереди шёл какой-то вагон, и «пятёрка» шла довольно медленно. Я злилась на шедший впереди вагон, но ничего не могла поделать. Наконец, я переехала мост, и пятёрка пошла гораздо быстрее. Слезла я с трамвая и побежала домой. Поеду или нет — эта мысль волновала меня с самого утра. Днём должны были позвонить по телефону по этому вопросу. Но вот я уже у дома, быстро вбегаю на лестницу и звоню изо всей силы. Мне отворяют дверь, и я врываюсь в квартиру и спрашиваю громко — поеду или нет. Нюра (наша домработница) мне отвечала печально — нет, не поедешь. Всё настроение у меня упало. Я стояла в кухне в пальто, свесив голову вниз. Вдруг Нюра весело засмеялась и закричала: «Собирайся, собирайся скорей, ты с девочками поедешь». Я, как козёл, подпрыгивая, помчалась через коридор. Положила портфель на окно, разделась и побежала в комнату. Я сложила в маленькую корзинку книги и тетради и немного белья. Через некоторое время Нюра мне дала обед, и я начала есть. Скоро пришла мама, я уже кончила обедать и стала играть на рояле. Скоро мама кончила есть, я начала одеваться, простилась со всеми, и мы с мамой и Нюрой вышли. В трамвае было очень много народу, но мы сидели. Когда мы подъезжали к вокзалу, нам казалось, что мы опоздаем, но мы увидели, что на часах было лишь двадцать минут четвёртого. Мы спокойно сошли с трамвая и направились к кассе. Там уже стояла моя подруга Аста. Почти что сейчас же пришла Дуся, и мама взяла для нас билеты, но до этого кассир не хотел давать нам билеты, потому что нужен пропуск. Но пропуск нужен только после 16 лет. И вот мы все подскочили к кассе и показали свои физиономии. Кассир посмеялся и дал нам билеты, но предупредил, что нас арестуют. Мы на эти слова не обратили никакого внимания и сели в поезд. У Асты и Дуси была школьная бумажка, в которой было написано, что им меньше 16 лет. У меня же не было и этого, я позабыла взять бумажку. Но вот поезд тронулся, и мы поехали одни. Вся дорога у нас прошла очень весело. Мы то смеялись, то рассказывали друг другу анекдоты. Когда проходил контролёр, то мы примолкали. Рядом с нами сидели какие-то молодые люди, они были нетрезвые и боролись. Мы чуть не спрятались под скамейку от страха. Через некоторое время мы приехали на станцию Васильево и слезли с поезда. Была чудесная погода. Небо было голубое, солнышко ласково светило. Мы отошли от станции. Тут уже было совершенно тихо. Лишь редкие гудки паровоза нарушали спокойную тишину. Лес, через который мы шли, был сосновый. Так прошли мы версты две-три. Начинало уже солнце садиться за лес. Мы остановились, поражённые красотой этой картины. Весь лес освещался золотисто-красной краской. И вот солнце село. Сразу же стало темней, только белизна снега поддерживала свет. Было почти что темно. Тёмные задумчивые ели и сосны стояли, опустив свои ветви. Лес казался угрюмым. Но вот мы вышли на мост. Хотели идти через озеро, но побоялись. Странно было, что с моста не было видно огня из нашего дома, но мы пошли дальше; дойдя до конца моста, мы увидели столб, на котором была следующая надпись: «Стоп, пограничная полоса, вход без пропуска воспрещён». Ну, мы и остановились. Аста сказала: «Ну и стоп и ни с места». Мы засмеялись и пошли дальше. Скоро мы дошли до дома, где ГПУ. Около него мы прошли молча, всё-таки мы ещё немного боялись. Но вот мы прошли этот дом и вздохнули легко и пошли свободнее. Когда осталось ещё несколько шагов до дому, мы побежали к даче. Придя на дачу, мы поняли, что Розалии Андреевны нет дома. Она была в гостях. Было уже восемь часов. Мы покушали и легли спать.
