Читать «Верный муж (сборник)» онлайн - страница 64

Первый Новый год в одиночестве. Без него… Последний тоже был невеселый – муж почти не вставал, и все же…

Она тогда запекла индейку, нажарила пирожков с картошкой – он их очень любил. Даже открыли бутылку шампанского, выпили по полбокала. Так и вылила она в раковину это шампанское через два дня.

А в феврале стало совсем плохо. Потом была больница, где на второй неделе ей сказали: «Забирайте. Смысла держать его здесь и мучить больше нет. Каждый человек имеет право умереть в своей постели».

Все, все. Хватит. Надо думать о… О жизни надо думать, вот о чем! Только вот подарки покупать больше некому. Да и праздник придется встречать в одиночестве – Мара едет в Питер к сестре, Тонечка при муже, Лейла собирает дома родственников – а это огромная семья, а Лиза отправляется в Прагу – «сволочь Маргаритка» подкинула деньжат! Такие смешные дела.

Ну, как есть… Надя решила, что запечет курицу и сделает салат – разумеется, оливье. Куда ж без него? Новый год не Новый год. Посмотрит телевизор, да и ляжет спать. Обычный стариковский одинокий Новый год. Скорее дань привычке, чем радость.

Все радости остались в молодости, и ничего поделать с этим нельзя!

И все-таки надо сходить в парикмахерскую, постричься и закрасить седину, сделать маникюр, в конце концов. Да, и убрать квартиру – по-настоящему, как делала всегда. Раз уж не прыгнула с моста и не залезла в петлю – живи. И по возможности радуйся.

В парикмахерскую сходила. На маникюр, правда, не пошла – неохота было. А двадцатого принялась за уборку. Сняла даже тюль – до весны далеко, а пыль такая…

Зашла в комнату мужа. Осторожно, словно боясь обжечься, села на стул у письменного стола и огляделась, словно впервые. Разумеется, ничего не изменилось. Те же фотографии – дочери на столе и семейная, общая над кроватью. Они в Коктебеле, все вместе. Любе пятнадцать, и она нервно и тревожно, чуть прикусив губу, глядит в объектив. Григорий Петрович, как всегда, спокоен, сосредоточен, хорош собой: белая футболка, голубые брюки. Волнистые, уже тронутые сединой волосы зачесаны назад. В руках теннисная ракетка.

И она, Надя. Спокойная, с тихой улыбкой на губах. Взгляд безмятежен, она вполне счастлива. Рядом дочь и любимый муж.

Корова. Тупая корова с коровьим, тупым взглядом. Шестимесячные жалкие кудряшки над вспотевшим лбом. Бесцветные глаза и брови. Полные плечи и ноги. В ужасных, нелепых розовых босоножках. Кожа на плечах и груди красная, обгоревшая, в облезших лоскутах. Дурацкий, в мелкий цветочек, сарафан. В руках еще более дурацкая соломенная шляпка с брошкой из пластмассовых вишен.

Какая же она некрасивая, немодная, неухоженная тетка! Такая же жалкая, безвкусная и нелепая, как эти чертовы целлулоидные вишни!

Какой у нее наивный и бестолковый взгляд! Просто дурочка из переулочка, ей-богу. Красивая дочь, интересный муж… И эта клуня! Тетка в розовых босоножках. Как она нелепа! Как несуразна! И все трое, несмотря на то что стоят рядом, сами по себе! Во всяком случае, дочь и муж – точно. И она, курица, сбоку припека. Рот открыла и считает себя счастливой! Нелепица какая-то.