Читать «Верный муж (сборник)» онлайн - страница 32

Нет, не была она вредной, просто любая женщина, если ее достать, способна на вредность – вот это точно.

Кстати, этот «золотой и ясноголосый» приятельницу Надину все же бросил. Нашел бабенку помоложе и рванул с вещичками. Надя тогда не злорадствовала, нет. И даже очень подругу жалела. А та – вот дурочка просто! Говорила, что ни о чем не жалеет – жизнь прожила с ним «сладкую».

– В каком смысле? – не поняла Надя.

Подруга посмотрела на нее с какой-то жалостью, что ли, и вздохнула:

– Тебе не понять.

А кого тут жалеть, и дураку ясно – уж точно не ее, Надю.

Это она тогда так думала… А сейчас…

Даже хотела взять трубку и этой подруге позвонить. Был такой порыв. А потом взяла себя в руки – никто и никогда не узнает этой правды!

Никто и никогда.

Не доставит она, Надя, никому такого удовольствия.

Или она в своей беде и отчаянии стала просто плохо думать о людях? Подумаешь тут плохо, если самые близкие, самые-самые, оказываются двуличными лжецами.

Нет, не хотелось ей быть сейчас оптимисткой. Хватит «включать дурочку», как говорит дочка.

Такая тоска на сердце… Не боль – именно тоска.

Как там, в русской пословице? Тоска не убьет, а с ног собьет.

Хотя нет. Там, кажется, про печаль. А от тоски как раз помереть можно.

Еще много чего вспомнилось. Из серии «немотивированный оптимизм» – как говорил ее умный муж.

Как заболела мама, а точнее, попала в больницу с переломом шейки бедра. Промучилась она совсем недолго – всего-то двенадцать дней. А ночью умерла, во сне – оторвался тромб.

Надя до внезапной маминой смерти уже сходила с ума – как забирать маму из больницы, как за ней ухаживать. Надо забирать к себе, это понятно. А муж тогда сказал:

– Все понимаю, но… Извини. Если ты ее заберешь, наша жизнь закончится.

Надя молчала и боялась поднять на него глаза.

А он продолжал спокойным, размеренным и негромким голосом:

– Не волнуйся. Выход есть. Деньги, по счастью, тоже. Наймем сиделку – профессиональную медичку. Будет прекрасный уход, да и Елена Тихоновна останется в своей квартире хозяйкой, а не приживалкой. Будешь возить продукты, с готовкой разберетесь. Любые врачи, препараты – в средствах себя не ограничивай. – Он помолчал и с нажимом спросил: – Разве я не прав? Разве так не будет лучше всем? И тебе, кстати, в первую очередь! По-моему, это самое разумное в данной ситуации!

Ответить сил не нашлось, и Надя просто кивнула.

Смотреть на него не хотелось. Почему? Глупость какая-то – пыталась убедить она себя. И вправду – разумно. Что тут возразишь? Мама у себя, сиделка при ней, Надя может ездить хоть каждый день – возить дорогие лекарства и деликатесы – никто ее в этом не ограничивает. Никто слова не скажет. Ну почему, господи, опять такая тоска? И опять обида? Ведь человека и упрекнуть не в чем, а горько так, что хоть из дома беги.

Потом взяла себя в руки, как ей казалось.

– Да, Гриша, ты, как всегда, прав.

Услышал ли он ее горькую иронию по поводу «как всегда»?

Стала подыскивать сиделку, почти нашла, а тут… Тут мама и умерла.

Почему Надя так мучилась от чувства вины? Почему ей казалось, что маму она предала, согласившись с мужем, с таким правильным и разумным?