Читать «Что рассказал убитый» онлайн - страница 14

– Вот те раз, – сказал Огурцов. – Прости, Толя… Мои искренние соболезнования. – И, немного подумав, сказал: – У меня и правда ничего спиртного нет. Может, схожу к соседке снизу? Она водочкой приторговывает…

– А простого… спирта нет? Нашего, медицинского?

– Уж чего-чего, а этого добра… – И Огурцов полез куда-то за шкафы.

– Вот, – сказал Огурцов, ставя на стол запыленную двухлитровую банку с «им, родимым». – Ну а что дальше-то было? Ведь за перфорацию стенки матки по головке врача всяко-разно не погладят, – спросил Огурцов, трудясь над закуской.

– А вот что было дальше, я не знаю. Вернее, не помню. Мне просто потом рассказали.

– В смысле? Как это не помнишь?

– А очень просто. Я в два ночи вышел из гинекологии. А со мной шел капитан милиции – он опрашивал в хирургическом отделении какого-то потерпевшего. И на меня набросились мужики, что стояли под окнами роддома. Их было человек пять-шесть, и пришли они к жене одного из них, что только что родила.

– Так, а ты здесь при чем?

– В общем-то ни при чем. В нашем городке тогда орудовал маньяк – это еще года за два до моего приезда. За это время он убил и изнасиловал несколько женщин. И вот когда на каталке санитарки покатили тр… тело моей Евы в морг, одна дура возьми да ляпни мужикам – вот мол, жертву маньяка везут в морг, а его самого сейчас менты выведут. Она-то сказанула это не подумавши, вообще не подозревая о присутствии в отделении милиционера. Вот когда мужики увидели меня с капитаном, то подумали, что я и есть тот самый маньяк, накинулись и так измордовали, что… Кстати, и капитану досталось прилично. Я без малого месяц в хирургии тогда пролежал – три дня без сознания, – и мою Еву хоронили без меня.

– Уголовного дела не возбуждали?

– Возбуждали, но через пару месяцев прикрыли. Я даже не знаю почему. Мне было все равно… И какой срок влепят, и вообще… Пойми меня… – сказал уныло Перчик и хватанул по второму.

Они некоторое время сидели молча. Сказать, что попивали спирт, – это было бы неправда. Все ж в такую духоту спирт – это явное извращение: так, пару раз лизнули. Просто сидели и думали каждый о своем. Огурцов – о той глубине эмоций и страданий, что пришлось перенести Перчику, и о том, что сегодня он этой болью поделился с ним. И еще Огурцов подумал, что острота боли у Перцева не притупилась и что сегодня он не смог с ней остаться наедине…

– По-моему, «уазик» во двор заехал. Не за тобой ли? – нарушив тишину комнаты, сказал, прислушиваясь к чему-то, Перцев.

– Все могет быть, – меланхолично ответил Огурцов. – Шмазик-«уазик»… – И тут же его меланхоличную речь прервала пара коротких звонков во входную дверь.