Читать «Глобальный Смутокризис» онлайн - страница 15
Максим Калашников
Само по себе такое действие – грандиозная задача, сравнимая с восстановлением экономики Европы после Второй мировой войны. Она потребует от Запада «крови, пота и слез»: снижения потребления на время, всяческого подтягивания поясов и каторжного труда. И, непременно, возрождения протекционизма вместе с «экономическим национализмом», отказа от принципов ВТО и либерал-глобализации.
Но одновременно такая неоидустриализация означает новый виток глобального кризиса: ведь тогда Запад перестанет быть рынком сбыта для азиатских промышленных систем с их сверхдешевой рабочей силой. Азия не успевает поднять заработки своего населения в оставшееся время, чтобы тем самым компенсировать уменьшение емкости западных рынков. И если Китай еще теоретически может создать сильный внутренний рынок, то как быть совершенно недостаточным для этого по размерам Таиланду, Малайзии, Филиппинам, Индонезии? Что делать Турции и Пакистану? Да и Индии придется весьма туго. Придется мучительно создавать некий азиатский «Общий рынок», в ходе оного процесса ожесточенно конкурируя друг с другом на рынке дешевых массовых товаров, например. Добавьте к этому весьма бурные политические процессы, что пойдут в Азии и тогда, когда сотни миллионов рабочих в ней останутся без работы, и тогда, когда тамошние правительства начнут поднимать заработки трудовым массам. Опыт говорит, что они, обретя некое благосостояние, тут же революционизируются – у них заведутся мысли о необходимости смены правящих верхов.
Впереди – многие потрясения. На много-много лет вперед.
Глава 1
СЛЕПОТА «МУДРЕЦОВ»
Падение кумиров
– А какое вы, литератор без ученой степени, имеете право рассуждать о перспективах глобального кризиса? – спросят у меня. Мол, есть и более авторитетные мнения признанных светил экономики, всяких финансовых гуру и иже с ними.
Имею полное право, читатель. Ибо экономическая наука, особенно западная, оказалась слепой и глухой. Да-да, со всеми ее математическими моделями и «техническим анализом», с Гарвардом и Принстоном, вместе взятыми. Не менее слепой и глухой, чем советское обществоведение при Горбачеве. По очень простой причине: в западной экономической мысли почти полную монополию со второй половины 1970-х годов захватили приверженцы «неограниченного капитализма», либеральные фундаменталисты-монетаристы. Отправная точка – 1976 год, когда знаменитый монетарист Фридман получил Нобелевскую премию по экономике. С тех пор либеральные фундаменталисты захватили полное господство в науке. Ну, а если какое-то направление монополизирует знание, если какое-то учение объявляется «единственно верным» – то знанию приходит конец. Ибо начинаются схоластика, шоры на глаза, игнорирование всего, что противоречит «единственно верному учению».