Читать «Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 4» онлайн - страница 51

В те времена обитательницей павильона Глициний была дочь покойного Левого министра. Ее представили Государю ранее прочих, еще когда он прозывался принцем Весенних покоев, и он питал к ней глубокую привязанность, никак, впрочем, не отразившуюся на ее положении при дворе.

Шли годы, дети Государыни-супруги взрослели один за другим, обитательница же павильона Глициний родила Государю всего одну дочь, на которую и обратила свои попечения. «Стоит ли сетовать на судьбу и завидовать удачливой сопернице? – говорила она себе. – Не лучше ли позаботиться о том, чтобы судьба дочери оказалась более счастливой?»

Принцесса была хороша собой, и Государь любил ее. Бесспорно, ее значение в мире не было так велико, как значение Первой принцессы, воспитанию которой уделялось особое внимание, но жила она почти в такой же роскоши. Дом Левого министра до сих пор не утратил своего влияния, и нёго из павильона Глициний имела все, чего только душа пожелает. Изысканнейшее убранство ее покоев отвечало всем современным требованиям, ей прислуживали миловидные дамы, одетые сообразно званиям и времени года.

Когда Второй принцессе исполнилось четырнадцать лет, было решено справить обряд Надевания мо. С весны нёго принялась за приготовления, и ничто другое не занимало ее мыслей. Ей хотелось, чтобы церемония прошла торжественно и вместе с тем несколько необычно. Ради такого случая из хранилищ были извлечены фамильные ценности, передававшиеся из поколения в поколение. Словом, приготовления велись с большим размахом, но летом на нёго внезапно напал злой дух, и она скончалась. Ее безвременная кончина глубоко опечалила Государя. Ушедшая, обладавшая чувствительным сердцем и приветливым нравом, сумела снискать расположение многих, и весь двор оплакивал ее. Даже самые ничтожные служанки не могли примириться с этой утратой. А уж о принцессе и говорить нечего: неутешная в своей потере, она впала в совершенное уныние, и Государь, принимавший в дочери живое участие, распорядился тайно перевезти ее во Дворец, как только кончились поминальные службы. Каждый день он заходил ее наведать. Черное одеяние скорби сообщало облику принцессы особую утонченность. Она казалась старше своих лет, светлое спокойствие дышало в ее благородных чертах, а движения были проникнуты горделивой грацией. Пожалуй, даже мать не была так красива. Вряд ли стоило беспокоиться за будущее принцессы, но, к сожалению, с материнской стороны у нее не оказалось ни одного дяди, способного взять ее на свое попечение. У покойной нёго было всего два брата, к тому же не единоутробных – Оокуракё и Сури-но ками. Ни тот, ни другой не пользовались влиянием при дворе. Имея таких далеко не безупречных попечителей, принцесса не могла рассчитывать на прочное положение в мире, и ее будущее внушало Государю большую тревогу. Пока же он решил заботиться о ней сам.

Однажды, когда моросил унылый осенний дождь и так прекрасны были чуть тронутые инеем хризантемы, Государь зашел в покои Второй принцессы, и они долго беседовали о прошлом. Робко, но с достоинством отвечала принцесса на вопросы Государя, и тот был восхищен. Неужели не найдется человека, способного оценить ее и стать ей надежной опорой? Когда государь из дворца Судзаку решил отдать свою дочь министру с Шестой линии, многие выказывали недовольство, полагая, что принцессе более подобает безбрачие, чем союз с простым подданным. И что же? Теперь у Третьей принцессы есть сын, которым она вправе гордиться, который всегда будет ей утешением и опорой. Разве положение ее стало менее значительным? А останься принцесса одна, неизвестно еще, как сложилась бы ее жизнь, сколько горестей ей пришлось бы изведать, сколько оскорблений и унижений выпало бы ей на долю… «Я должен сам распорядиться судьбой дочери», – решил Государь. А коль скоро вознамерился он последовать примеру отца, можно ли было найти лучшего зятя, чем тюнагон Минамото? В самом деле, кто более достоин такой чести? Правда, ходили слухи, что у Тюнагона уже есть возлюбленная. Но вряд ли он посмеет пренебречь дочерью Государя. В конце концов ему все равно придется обзавестись супругой. Так почему бы… Пока они играли в «го», спустились сумерки. Моросил дождь, на хризантемах лежали отблески вечернего солнца. Призвав одну из дам, Государь спросил: