Читать «Фантасофия. Выпуск 4. Шпионский триллер» онлайн - страница 63

Но и вдвоем, толча ногами тину, вздымая буруны брызг и пузырьков, Алан и Алик не могли удержать Силуруса, неумолимо уходившего под родные донные коряги.

– Лека! Быстрее! Лека! Уйдет!

Лека тоже подоспел, как та мышка в сказке про репку. Тянут-потянут, а вытянуть не могут. Трое здоровых мужиков смогли лишь задержать могучую рыбу в её порыве на глубину, но не переменить вектор движения.

Наступило странное, как в революцию пятого года, равновесие сил: Силурус не мог уйти, а рыбаки – вытащить его.

– Мирон! Мирон! – первым сорвался на фальцет Алан. – Ну дерни тоже! Помоги!

– Мирон! – умолял Лека, отфыркиваясь под струями дождя, отбрасывая радужные брызги. – В воду! Помоги!

Мирончик застыл на берегу, как охотничья собака в стойке – и ждал слова отца. Отец не то, чтобы сказал – чуть-чуть кивнул – и он, поднимая тучи брызг, со всех ног ринулся с берега в воду.

Дедка за репку, бабка за дедку…

Тут наступил коренной перелом – и дебелая туша слизистой голокожей рыбы медленно, но с нарастающим ускорением поползла из воды к берегу. Как гвоздь из доски, сом выходил с натугой, с кряхтением и сопением. Алан очень боялся, что соскочит крюк с багра, но там был подбит и загнут гвоздик – так что обошлось.

Еле-еле Силурус, дух здешних вод, злой бог местных лягушек, был выволочен на траву, где ещё долго трепыхался и разевал губастый рот, поднимал башку с неопрятной «бородой» мерзких отростков. Рыбаки в изнеможении повалились вокруг кто где смог и почти час отдыхали, отлаживали сорванное в борьбе дыхание.

Матерый хищник сам попал другим хищникам на обед. С утра у берега собралась толпа зевак – посмотреть-подивиться. Сома подтянули на вес через ветку ольхи, и в вертикальном положении он был ростом с Леку. Алик оказался даже немного ниже.

– Ого-го! – гомонили зеваки – Это же монстр! Он же мог и купальщика заглотить! А мы и не знали! Это ж надо?! Ты посмотри, какое чудище! Неужели здешний?! Быть не может, чтобы здесь такие здоровые водились!!!

– А чего вы хотите! – со счастливым видом знатока объяснял Алан. – Сомы и по триста кило, и по полтонны могут вырастать. Наш по сравнению с прежними – ещё недомерок! Такие бывали сомы в девятнадцатом веке! Телят с водопоя на дно утаскивали!

– А пасть-то, пасть-то, глянь! Как пещера! И какие все-таки зубешки мерзкие – маленькие, кривенькие…

– Зато смотри сколько! Наверное, с тысячу!

Пришел почему-то грустный завхоз.

– Ваша утка отомщена! – помпезно заявил ему Лека.

– Зря Вы так… – поморщился, словно от больного зуба, завхоз, единственный, кто не оценил рыбацкого подвига. – Он тут наверное, лет сто жил… Людей к нам заманивал… Без него все хозяйство в Кувшинке загнется…

* * *

«Все, к чему ты прикасаешься, обращается или в смерть или в говно!» – великий афоризм бывшей жены Алика. Как не крути – женщину не обманешь…

С того самого дня, как убили Силуруса, дела в Кувшинке пошли не ахти. Вначале какие-то эпидемии, типа сальмонеллеза, нанесли первый удар по привлекательности пансионата. Потом, в начале девяностых, он разорился, был несколько раз перекуплен, а в итоге сгорел.