Читать «Сквозь столетие (книга 1)» онлайн - страница 191

Пархом, поверив большевикам, и сам вступил в партию, потому что дорога у него была одна — быть вместе с ними. Очевидно, книга основателя партии Ленина, которую он передал отцу в Запорожанку, и стала причиной ареста его близких. Но Пархом считал, что поступил правильно. Как и то, что по совету старших товарищей — юзовских большевиков — уехал с несколькими рабочими в Горловку. За это его не осудят ни отец, ни мать. Тогда Пархом не знал, что уже через несколько месяцев из далекой архангельской ссылки вернутся домой отец и брат.

Уходят в небытие месяцы и годы, да так быстро, что не успеешь оглянуться, а они уже улетели, как листья с деревьев, подхваченные ветром истории. Вернувшись в Юзовку спустя восемь лет, Пархом медленно шел по главной улице, называвшейся Первой линией. Будто бы ничего и не изменилось. Только и нового, что построено несколько трехэтажных зданий да кое-как отремонтирована мостовая. Свернул вправо, чтобы зайти на рынок. Юзовское торжище стало еще грязнее. А рундуков прибавилось. Оборотистые купцы поставили несколько ларьков с легкими покрытиями; туда можно было зайти, выпить стопку водки и недорого поесть: жареную печенку, вареные потроха, картофельные котлеты. Тут есть то, что по карману заводской и шахтерской бедноте, а вокруг — тучи мух. Они кружились черной стаей, жужжали над вонючими отбросами, гнившими тут же, у ларьков.

Мог бы пойти прямо в поселок на Рутченковку, где жила с родителями Соня, но ему хотелось посмотреть на завод. Спускался вниз по Первой линии. Ветер доносил знакомые запахи, долетавшие из доменного и прокатного цехов. Высокие трубы упирались в хмурое небо, а над ними клубился сизоваточерный дым и стлался над городом и его окрестностями.

Оглянулся, нет ли кого-нибудь поблизости, и радостно произнес: «Здравствуй!» Здоровался с заводом, словно с другом, которого давно не видел. Постоял и повернул в сторону Рутченковки. Шел медленно и думал о пережитом… Годы… Годы… Почему-то больше всего врезались в его память годы, проведенные в Елизаветграде. Наверное, потому, что встретили его там очень тепло. Закрыл глаза, и перед ним предстало то далекое и близкое. Вспоминал, как сложилась тогда его жизнь, беглеца. Еще на станции Знаменка, садясь в вагон, Пархом с тревогой думал, что ждет его в Елизаветграде? Никогда не был в этом городе. Ему сказали, что здесь можно жить более свободно, не так, как в Донбассе, где особенно свирепствует полиция. И он послушался совета опытных конспираторов. В Луганске, в большевистском комитете, ему «исправили» паспорт, выдали новый, на имя какого-то Петра Кардаша. Заверили, что паспорт вполне законный, жить можно спокойно, а через год-два видно будет. И он стал привыкать к новой фамилии. Луганские товарищи советовали по приезде в Елизаветград не сразу разыскивать комитет, вначале осмотреться, прижиться, а потом уже идти на явку, может, хозяин квартиры, к которому у него была рекомендация, сам подскажет.