Читать «Сквозь столетие (книга 1)» онлайн - страница 188

Дружинники поймали солдата, стрелявшего в Пархома.

Молодой, безусый, курносый солдат шмыгал носом, вытирая слезы.

— Зачем ты стрелял? Видел, что люди идут! — набросился Колотушкин на солдата.

— Я не виноват… Меня оставил офицер и приказал стрелять.

— Аты, дуралей, обрадовался, что винтовку в руки взял. Откуда ты?

— Из Черниговской губернии.

— Хватит! — приказал Гречнев. — Свяжите ему руки, и пусть идет вместе с нами. Потом допросим.

Спустя некоторое время прозвучал еще один выстрел, и больше противник не откликался.

Осторожно приблизились к вокзалу и остановились, пораженные страшным зрелищем. Всюду лежали тела убитых защитников горловского вокзала. Из-за заборов выглядывали перепуганные люди. Из погреба, в котором хранили заготовленный на лето лед с реки, вылезли два железнодорожника.

— Дедушка Парфентий! — окликнул старика Гречнев. — Вы же ламповщик. А ну-ка, зажигайте все лампы. Почему это вы в погребе оказались?

— Оказался, — закашлялся старик. — Полдня просидел в леднике. Как налетели на станцию эти душегубы, офицер кричит: «Рубите! Бейте их! Они против царя!» И казачня начала рубить, Вон поглядите, лежат наши товарищи, герои.

Старик со своим помощником отыскали лампы и фонари, залили в них керосин и зажгли. Лампы и фонари освещали станционные комнаты, перрон, железнодорожные пути, прилегающую к вокзалу площадь.

Начали подходить бойцы из отрядов Гуртового и Дейнеги. Ни солдат, ни казаков нигде не было.

Гуртовой, Гречнев, Колотушкин, Пархом подошли к покойному Дейнеге. Чья-то заботливая рука накрыла его кожухом. А он лежал, словно раздумывая о том, что произошло в Горловке в этот страшный день.

— Вчера говорил мне, что гришинцы готовы к бою, — тихо произнес Гуртовой.

— Мне тоже доложил, что дружинники у них боевые, — добавил Колотушкин.

Командиры склонили головы перед погибшим товарищем.

К ним подошел руководитель Распорядительного комитета Г лушко.

— Охрану выставили? — спроил у Гуртового.

— Выставили. По пять человек в группе, а таких групп шестнадцать, на всех направлениях поставлены.

— Ой! Ой! — донеслось со стороны ограды, которой был обнесен небольшой скверик возле вокзала. — Идите сюда!

Все поспешили на зов. Следом семенил и старик Парфентий с фонарем.

— Да это же наш Матвей, слесарь! — изо всех сил крикнул старик.

— Парфентий! Есть тут кто-нибудь из наших? — спросил Матвей.

— Есть! Есть! — наклонился над ним Глушко. — Я — председатель Распорядительного комитета.

— А! Товарищ Глушко… Слушай… Ой, трудно говорить. Они тут меня застрелили, а я живой. Слушай… Я слышал их разговор… Офицер кричал, что идут дружинники из Екатеринослава и Краматорска… Ой… Больно… И у этих дружин пулеметы и бомбы… Он сказал, что сегодня будут отступать…

— А еще, еще? Говори, Матвей! — Еще ниже наклонился над ним Глушко.

Матвей помолчал, а потом через силу прошептал:

— Они бежали в Енакиево. Тяжко… Тяжко мне говорить…

— И людей угнали, взяли их в плен, — рассказывал старик Парфентий. — Много людей, тех, что были без оружия, только с железными прутьями и кольями. Казаки окружали их и погнали… На Енакиево погнали…