Читать «Сквозь столетие (книга 1)» онлайн - страница 115

— Такая порядочная дама, и вежливая, и приветливая. Мне руку поцеловала.

— Вашу руку поцеловала, а графине, пардон, тюк-тюк, как говорит мой учитель, в лицо заехала.

— Кто ей позволил? — покраснела разгневанная царица.

— Маман! Спокойно. Надругалась над графиней, но за это не накажут, так как ее муж спас моего отца. Из Зимнего дворца уже ездили к графине Елене Карловне и убедили ее в том, что все это ей привиделось.

— Майн гот! — вспомнила немецкие слова царица, иностранная принцесса, ставшая несколько десятилетий назад супругой наследника российского престола. — Майн гот! Как же так! Дочь Карла Нессельроде, графиню не только по мужу, а урожденную, ударить…

— Ха-ха-ха! — перебил мать откормленный болван, увлекавшийся двумя вещами: лакал водку да по целым дням дул в самую большую трубу духового оркестра — геликон. — И ударила, пардон, маман, по физиономии. Всё замяли, а чиновника, единственного свидетеля, тотчас отправили в больницу, не все у него в порядке с головой. Так приказали докторам по повелению моего любимого учителя Константина Петровича. И в Петербурге знают об этом только пять человек — графиня, мадам Комиссарова, чиновник, мой учитель и я. Да вот и вы шестая, маман.

— А император, отец твой?

— Безусловно, знает, отец, как бог, должен знать все, что делается в его государстве.

Царица покачала головой.

— Маман! Вы не согласны? Поймите — супруга царского спасителя безгрешна! Она не поднимала руку на графиню, урожденную Нессельроде… Это костромская баба хитра. Ей шепнул Константин Петрович, и она, сразу же сообразив, воскликнула: «Я никого не била! Ни на кого не поднимала руку! Это клевета!» Вы поняли, маман, что государь есть государь, а графиня переморгает. Ха-ха-ха! Вы ведь знаете, что весь Петербург только и говорит что о спасителе. Сегодня в Зимнем дворце был торжественный прием. Я пришел в ужас! Маман, вы не можете себе представить, сколько золотых мундиров, ленточек и орденов. Учитель сказал мне, что собралось шестьсот человек. Когда граф Орлов-Давыдов окончил речь, они так гаркнули «ура», что я испугался, думал, рамы повылетают. Меня пригласили послезавтра приехать в Английский клуб, в честь Комиссарова там будет обед. Что делается! Вся Русь молится. В театрах перед началом, в перерывах и после спектаклей поют «Боже, царя храни!». Шапочник стал героем. Если бы я был на месте папа, я бы этому Комиссарову дал титул графа! Ей-богу! Вот тогда бы еще больший шум поднялся! А сколько бы званых обедов было!

Теперь, когда Елизавета родила четверых детей и приобрела большое богатство, ей было приятно вспомнить о том дне в Петербурге. Тогда она с наслаждением отомстила старой волчице за все глумления, за то, что приказывала сечь ее розгами до крови. Вспомнила и усмехнулась. Тогда ни Осипу, ни ей никто ни единого слова не сказал, никто не возмутился. Как же! Осип спас царя от смерти!