Читать «Осколки Русского зеркала» онлайн - страница 12

– А ничего и не говори, – оборвал его император. – В юности это были неясные желания. Теперь же я понял, что не смогу продолжать жизнь, отпущенную мне, и не должен выполнять ту миссию, которая лежит на мне, ибо возмущение в народе есть оценка нелицеприятного царствования.

– Но как вы такое осуществите?

– Уход от власти? – переспросил император. – Уходить надо, не удивляя людей, не ища восхвалений или жалости, так, чтобы никто не знал и чтобы не страдать за причинённые тобою беды родственникам и подданным. Уходя – уходи! Эта мысль так обрадовала меня, что я много раньше стал думать о приведении её в исполнение. А тут подвернулся мой двойник. Как солдат, он рад жизнь отдать за царя и отечество, а как человек, может быть, и простит меня, когда мы встретимся у той неприметной черты, где всякий скован безволием. Знаешь, Фёдор Кузьмич, исполнение моего желания оказалось более лёгким, чем я ожидал. И поможешь мне в этом ты.

– Я?! – поперхнулся камергер. – Помилосердствуйте, Ваше Величество!

– Слышать ничего не желаю, – отрезал император. – Всё равно я это сделаю, так что тебе лучше оказать мне посильную поддержку, нежели ставить палки в колёса. А намерение у меня такое: я уже сказался сегодня нездоровым. Утром день тезоименитства брата Николая. На службу в церковь я не пойду. Вместо этого отбуду в Таганрог на лечение в сопровождении князя Волконского, барона Дибича, ну и, конечно же, ты составишь мне компанию. Не знаю, Елизавета Алексеевна готова ли сей час отправляться из столицы, но тогда прибудет в конце сентября. Ей необходимо лечение.

– Почему именно в Таганрог? – удивился Фёдор Кузьмич.

– Потому что там объявился какой-то сильный маг-целитель, которого даже православные батюшки признают.

– Ну и что?

– А то, – голос императора принял жёсткость, как при отдаче приказов. – Елизавета Алексеевна должна поправить здоровье. А мой экипаж, не доезжая до Таганрога, перевернётся и свалится в ров, потому что кони понесут. Естественно, я погибну. Тело моё доставят в цинковом гробу прямо в военный госпиталь, где к тому времени уже скончается Струменский. Через неделю это случится или через месяц – роли не играет. Мы подождём. Но поелику он похож на меня, труп надо положить во гроб и совершить Государю всея Руси заупокойное отпевание с погребением в царской усыпальнице Александровского собора. Всё это поможешь мне сделать ты, Фёдор Кузьмич. Это моя последняя воля, так что возражения не принимаются.

– А куда ж вы, Государь? – жалобно пискнул камергер.

Растерянная физиономия Фёдора Кузьмича вызвала на лице императора весёлую улыбку:

– Я, друг мой, пойду каликой-перехожим по нашей России-матушке, как призывает меня отец, – Государь даже поднял вверх указательный палец. – Поживу сначала в Крыму. Потом, когда всё утихнет, пойду, скажем, под именем странствующего монаха Фёдора Кузьмича в обитель пророка Серафима Саровского и пребуду у него в послушниках. По-моему, придумано неплохо. Вот только без твоей помощи не обойтись.

– Не могу я, your lordship, [12] – возопил камергер. – Я, родился казаком и сам за вас жизни не жалел. Вы за заслуги мои возвысили меня до чина камергера, равнодействующим генеральскому званию, а сейчас… Что хотите делайте, а не сумею народ обмануть!