Читать «Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина» онлайн - страница 59

Владимир Набоков

Английские переводчики «ЕО» не были удачливы: у грубоватого Сполдинга «три пары хорошеньких женских ног», а энтомологически мыслящая мисс Рэдин упоминает «шесть прелестных ног»; Элтон говорит о «трех парах ног — женских» и об «одной паре, надолго сохранившейся в памяти», а мисс Дейч пишет не только о «маленьких ногах», но добавляет некие «милые конечности» и заставляет сердце биться, «когда две ноги бегут по направлению к своему возлюбленному».

*

Ср.: П. П. «Разговор с Блеквудом в его манере», «London Magazine and Review» (1 марта, 1825), с. 413–14: «…Все, кто имеют хоть каплю вкуса или чувство соразмерности, согласятся, что французские женщины блистают своими ногами и лодыжками, и справедливости ради следует признать, что… вообще говоря, нога англичанки восхищения не вызывает… Даже в Лондоне найдется не более двух-трех мастеров своего дела, способных изготовить дамский башмак».

Страсть к прелестному подъему, которую Пушкин разделял с Гёте, современный исследователь психологии секса назвал бы «ножным фетишизмом».

Граф в «Избирательном сродстве» (1809), ч. I, гл. 11, так описывает прелесть ноги Шарлотты О.: «Красивая нога — великий дар природы… Сегодня я наблюдал ее, когда она шла; и все еще хочется поцеловать ее башмачок и повторить несколько варварское, но глубоко прочувствованное воздаяние чести, принятое у сарматов, которые не знали лучшего способа выразить свое почитание, как выпить за здоровье обожаемой женщины из ее башмачка» <пер. Г. А. и А. К. Рачинских>.

12–14 В копии (и в изд. 1825 г.), где были строки:

…Грустный, охладелый, И нынче иногда во сне Они смущают сердце мне,

Пушкин, не меняя их, делает примечание: «Непростительный галлицизм». Это исправлено в списке опечаток, приложенном к главе Шестой (1828).

Пушкину могли прийти на память галльские обороты в духе «Ainsi, triste et captif, ma lyre toutefois / S'éveillait» <«Так, хотя я был в печали и в заточении, лира моя / Пробуждалась»> Андре Шенье («Молодая узница», 1794).

XXXI

   Когда жъ, и гдѣ, въ какой пустынѣ,    Безумецъ, ихъ забудешь ты?    Ахъ, ножки, ножки! Гдѣ вы нынѣ?   Гдѣ мнете вешніе цвѣты?    Взлелѣяны въ восточной нѣгѣ,    На сѣверномъ, печальномъ снѣгѣ    Вы не оставили слѣдовъ:   Любили мягкихъ вы ковровъ    Роскошное прикосновенье.    Давноль для васъ я забывалъ    И жажду славы, и похвалъ,  И край отцевъ, и заточенье?    Исчезло счастье юныхъ лѣтъ —    Какъ на лугахъ вашъ легкій слѣдъ.

14 В «Осеннем утре», коротком пятистопном стихотворении 1816 г., у Пушкина (строки 10–12):

                  …на зелени лугов Я не нашел чуть видимых следов, Оставленных ногой ее прекрасной…

XXXII

   Діаны грудь, ланиты Флоры    Прелестны, милые друзья!    Однако ножка Терпсихоры   Прелестнѣй чѣмъ-то для меня.    Она, пророчествуя взгляду    Неоцѣненную награду,    Влечетъ условною красой   Желаній своевольный рой.    Люблю ее, мой другъ Эльвина,    Подъ длинной скатертью столовъ,    Весной на муравѣ луговъ,  Зимой на чугунѣ камина,    На зеркальномъ паркетѣ залъ,    У моря на гранитѣ скалъ.