Читать «Мильфьори, или Популярные сказки, адаптированные для современного взрослого чтения» онлайн - страница 275

Когда Рая открыла глаза, вокруг был лес, яркие солнечные блики и тонкие длинные стволы с нежной редкой зеленью, как ходули, неровно шагающие по пронзительно голубому небу. Коробку Барбачиха перехватила простыней и повесила себе на спину, было слышно ее тяжелое, с хрипотцой, дыхание, как с влажным цоканьем она периодически облизывает зубы, сухо сплевывает, какой буйволиной мощью наливается ее спина, словно тяжелый чугунный механизм, управляющий движениями всего тела, как она пахнет – землей, табаком, отсыревшими пряностями.

Забравшись далеко в лес, Барбачиха наконец села на тихой солнечной полянке в молодой березовой роще, скинула коробку, отошла несколько шагов в сторону и тяжело присела, зажурчав и покрякивая, потом, поправляя юбки, склонилась над коробкой. Рая сидела, удивленно и благодарно озираясь по сторонам. Нависшее над ней круглое, кирпичного цвета лицо с бровями, проросшими будто сквозь ноздри и криво торчащими над тонкой лиловой губой, показалось достаточно безобидным, водянистые черные глазки светились особенным светом, улыбка обнажила много мелких коричневых зубов и один золотой. А вокруг была сказочная полянка, с мясистой, высокой травой, такой буйной и зеленой, как Рая и не видела никогда раньше.

– Дай же ж посмотрю на тебя, – проворковала Барбачиха, ловко смахивая с тонкого тельца белую сатиновую рубашечку. Добродушно щурясь, провела коричневым большим пальцем с треснувшим ногтем по розовым соскам, как диковинную дорогую игрушку, потыкала в живот с идущей к груди женственной, точеной ложбинкой, повернула к себе спиной, потом развернула опять лицом, приподняв за плечи, чуть встряхнула, ставя на ноги. Улыбаясь еще добродушнее, желтым ногтем подцепила резинку от батистовых панталончиков, заглянула внутрь. Рая спокойно озиралась по сторонам, слушая разнообразные лесные звуки – пение птиц и едва различимое сосняковое похрустывание, легкий шепот листвы где-то на макушках, ведь ветра почти не было.

До табора отсюда было идти недалеко. Барбачиха вела девушку, крепко взяв за руку, и та шла, радостно и спокойно, наступая босыми ногами на мягкую хвою, ни о чем не спрашивая.

Почуяв запах дыма и макового зелья, Барбачиха остановилась, сняла со спины коробку, опасливо озираясь по сторонам.

– Полезай сюда, а то заглазеют еще, нечего им.

Отряхивая узкие белые ступни, Рая умостилась в коробке, накрылась сверху периной. За спиной у Барбачихи было хорошо, как на корабле, по корзинке мягко стукались ветви густого кустарника.

Жила Барбачиха в шалаше, выложенном изнутри чем попало, от того темном и неуютном. Зимой здесь должно было быть очень холодно. Поковырявшись в стоящей на криво сбитом столе глиняной макитре, она что-то выловила, стала обсасывать, потом выбросила просто за порог, болезненно и устало отрыгнула и повалилась на ворох каких-то шинелей и тулупов.

– Сиди тут пока, выйдешь на двор – убьют.

Барбачиха храпела и пукала во сне, а Рае становилось страшно и голодно. Она забралась обратно в свою коробку, надеясь заснуть и проснуться снова дома, у мамы Нади, и поверить ей, признаться, что в заоконном мире и впрямь нет ничего хорошего, и потом, живя там, у нее, в разных местах – под столом, под кроватью, в платяном шкафу, за стульями под тряпками, – вспоминать этот дивный лес много-много раз, но больше уже не хотеть сюда вернуться никогда в жизни.