Читать «Любви хрустальный колокольчик» онлайн - страница 73

Сережа тоже заметно оживился после новогодней ночи, вчера он был какой-то заторможенный, все время молчал, а нынче ухаживал за мной, говорил комплименты и целовал руки, мне это было слегка приятно, но не больше. Видимо, он принадлежал к тем людям, которые тушуются в обществе малознакомых людей. Так это на самом деле или нет, я гадать не бралась, его поведение мне было в общем-то безразлично. Удивительно и хорошо было то, что Саша в мою сторону почти не смотрел, чему я тихо радовалась и тоже старалась не смотреть в его сторону. Праздник шел своим чередом, не слишком шумно, но достаточно весело, во всяком случае, Любаша то и дело смеялась. Вдруг по рукам пошла гитара, я очень удивилась, оказывается, ее с собой привез Сережа. Для меня это был очень приятный сюрприз. Голос у Сережи был не сильный, но мягкий, да и пел он с чувством, а играл и вовсе виртуозно, причем чувствовалось, что он это знает и самую малость, но рисуется. Недостаток в данном случае вполне простительный, тем более что репертуар у него был отличный, он пел все то, что я так люблю: Визбора, Окуджаву. Люба слушала со скучливой миной на лице, она любила народные песни, в основном такие, которые можно петь хором за столом. Таня вертела головой и все спрашивала, что это за песни и почему она их раньше никогда не слышала. Я только успела подумать, что из современной молодежи мало кто знает бардовские песни, как Сережа произнес эту фразу вслух. Я была признательна ему за эти слова и улыбнулась благодарно, он взглянул на меня и тоже улыбнулся — смущенно и радостно. Это была уже искренняя, живая улыбка, а не та дежурная вежливость, с которой он поначалу ко мне относился. Тотчас же к нему подошел Саша и попросил у него гитару. Я поняла, что он подметил наши с Сережей переглядывания и улыбки и это разозлило его настолько, что он забрал у Сережи гитару, источник его успеха. Но вот что он будет с ней делать? Я почему-то представить себе не могла, что Саша может петь, но вопреки моим представлениям о нем, он пел, да еще как! Все притихли, слушая его сильный, гибкий, с переливами голос. Я слушала его, а у меня внутри буквально все переворачивалось, словно кто-то властной рукой касался моего сердца, то сжимая, то отпуская его. Саша пел больше часа и Высоцкого, и Визбора, и Окуджаву, и Сухарева, и Никитина, и Кима, и еще кого-то. Закончил он вполне традиционно, песней «Милая моя», смотрел при этом нарочито и вызывающе на меня, стараясь поймать мой взгляд. Я держала себя в руках и потому встретила его взгляд спокойно, даже отрешенно, и все-таки недодержала какой-то момент, чуть раньше, чем надо, отвела глаза, почти сразу опомнившись, посмотрела на него снова. Он уже допел, стоял, опустив гитару, в глазах его сквозь темное упорство пробивалось и вспыхивало огоньками торжество. Господи, мы словно ведем нескончаемый бой! В голове сразу всплыло тютчевское: