Читать «Железный замок, или Сказка о разбуженном принце» онлайн - страница 28

— Ну что ж, слушайте. — Жонглер тронул струны и запел сильным низким голосом:

Коль не от сердца песнь идет, Она не стоит ни гроша, А сердце песни не споет, Любви не зная совершенной. Мои кансоны вдохновенны — Любовью у меня горят И сердце, и уста, и взгляд.

— Славно поет. И голос почему-то кажется мне знакомым. — Рыцарь покосился на Карлино, но трактирщик только пожал плечами:

— Мало ли их по дорогам бродит! Может, уже слышали его где-то прежде. Если желаете, я могу узнать его имя.

Джано махнул рукой и потянулся к оловянным судкам и тарелкам, которыми проворные служанки успели уставить стол, — действительно, ну что ему за дело до имени бродячего жонглера! Трактирщик наполнил кубки темно-красным вином.

Вас, Донна, встретил я — и вмиг Огонь любви мне в грудь проник. С тех пор не проходило дня, Чтоб тот огонь не жег меня. Ему угаснуть не дано — Хоть воду лей, хоть пей вино! Все ярче, жарче пышет он, Все яростней во мне взметен. Меня разлука не спасет, В разлуке чувство лишь растет. ……………………………………… Какой мудрец провозгласил, Что с глаз долой — из сердца вон? Он, значит, не бывал влюблен!

— Жаль, герцогиня Венсана его не слышит. Очень она любит этакие вот песенки, даром что супруг ее ни трактиров, ни жонглеров терпеть не может, — сообщил трактирщик.

— Да, хорошо жонглер поет, — подтвердил рыцарь, осушив кубок. Он достал из кошелька золотую монету и бросил ее на стол. — Передай ему, пусть прополощет горло. Да узнай, не хочет ли он служить у молодого короля. А то у короля такой хор безголосых набран, что от их пения на пиру кусок в горле застревает. Лягушек слушать и то краше.

Хоть мы не видимся давно, Но и в разлуке, все равно, Придет ли день, падет ли мрак, — Мне не забыть про вас никак! Куда ни поведут пути, От вас мне, Донна, не уйти, И сердце вам служить готово Без промедления, без зова. Я только к вам одной стремлюсь, А если чем и отвлекусь, Мое же сердце мне о вас Напомнить поспешит тотчас И примется изображать Мне светло-золотую прядь, И стан во всей красе своей, И переливный блеск очей, Лилейно-чистое чело, Где ни морщинки не легло, И ваш прямой, изящный нос, И щеки, что нежнее роз, И рот, что ослепить готов В улыбке блеском жемчугов, Упругой груди белоснежность И обнаженной шеи нежность, И кожу гладкую руки, И длинных пальцев ноготки, Очарование речей, Веселых, чистых как ручей, Ответов ваших прямоту И легких шуток остроту, И вашу ласковость ко мне В тот первый день, наедине…

Едва весеннее солнце позолотило окрестные поля, жонглер вышел из «Задорного петушка» и двинулся к Зачарованному Лесу. Выглядел он так же, как и большинство его собратьев по профессии: загорелое мужественное лицо, длинные волосы до плеч, широкополая шляпа с алой лентой на тулье. За спиной у него был дорожный мешок и лютня, имевшая очертания, непривычные для здешних музыкантов, а из-под тяжелого темного плаща выглядывал меч в кожаных ножнах.