Читать «Адепты. Эзотерическая традиция Востока» онлайн - страница 196

Многое из своего формального устройства даосизм позаимствовал у буддистов, включая детально разработанную концепцию строения вселенной. Существовали небесные миры, где обитали высшие божества, существовали и низшие миры, населенные всевозможными тварями. Видимым был только мир смертных, остальные же сферы могли посещать только невоплощенные или освобожденные от телесной оболочки. В то же время в человеке были заключены силы, с помощью которых он мог перемещать собственное сознание, преодолевая все ограничения своей телесной формы, и во время медитации ему, возможно, выпадало счастье смешиваться с жителями какой-нибудь запредельной сферы.

Бессмертные не только составляли фантастическое племя, сотканное из основ и фантазий; они представляли собой проекцию представления человека о собственном потенциале. Человеческому существу всегда нравилось верить, что в нем скрыта способность к духовной и интеллектуальной свободе, к счастью и развитию до более совершенного состояния. Следовательно, бессмертные были проекцией самого человека. С этой точки зрения они не были полностью плодом воображения, потому что человек не считал свои мечты всего лишь иллюзиями. Учения даосизма и буддизма уверяли его в том, что он действительно является гражданином гораздо большей и прекрасной вселенной, чем представляет в своей повседневной борьбе за существование. Он не только верил, но и интуитивно знал, что есть существа, превосходящие его. Он знал, что они должны существовать, и был вполне готов признать, что они составляют ранги, или иерархии, богов и божков подобно престолам, владениям и чинам, о которых упоминает Св. Павел.

Любопытное сочетание высокого идеализма и чрезвычайно практического образа мыслей, характерное для китайского ума, естественно, привело к формализации концепции бессмертных. Эти создания не просто обладали почти беспредельными магическими силами, но и составляли компанию очень счастливых существ, не испытывавших ни голода, ни жажды, не знавших нищеты и боли, наслаждавшихся тесными дружескими отношениями и бывших бесконечно далекими от жестокостей прогнивших политических систем. У них было собственное правительство, и поскольку они сочетали блаженное состояние с проницательным умом, то могли, если их попросить надлежащим образом, способствовать улучшению человеческого поведения, как индивидуального так и коллективного. Мало-помалу характерные черты этих небожителей перемешались с чертами буддийских лоханов; они становились учителями тех, кто мог устанавливать с ними внутреннюю связь, и благожелательными служителями искавших истину смертных, которые отвергали житейскую мудрость, посвящая себя эзотерической философии.