Читать «Любовь в ритме танго» онлайн - страница 356

— В любом случае, — перебил Сантьяго, — это отвратительный комментарий.

— В этом я уверена, — добавила я.

Сантьяго сделал небольшую, но очень грозную паузу, пока мы трое обменивались взглядами. Моя сестра молчала, а едва она произнесла первое слово, я сделала вывод, что она решила изменить свою тактику.

— В любом случае, Малена, это не так просто, ты понимаешь? — Моя сестра-наседка теперь смотрела на меня с выражением, подходящим своему прозвищу. — Забирать ребенка из колледжа за три месяца до окончания учебного года…

— Никто не говорил о том, чтобы забирать его с колледжа.

— Нет, конечно, если ты сможешь отводить его туда утром и забирать вечером…

— В этом нет необходимости, Рейна. Есть автобус, который идет до Сан-Франсиско эль Гранде.

— Конечно, конечно, это очень близко, но я не знаю… Пусть детский психолог решает…

— Это меня не интересует, — оборвала я ее в третий раз, рассудив, что нет необходимости это делать.

— Тебя должно интересовать, что думает детский психолог.

В этот момент Сантьяго вспомнил, что у него много дел.

— Мы можете продолжить без меня, — пробормотал он.

— Конечно, — продолжила я, — Хайме останется со мной, и если есть вещь, которая выводит меня из себя в этом мире, так это мирские священники — эти доморощенные психологи, вульгарные люди, у них нет ни знаний, ни опыта, одна латынь. Но это вопрос вкуса, не думай, ничего личного.

— Ты можешь говорить, что хочешь, — сказала Рейна со страданием в голосе, — но психолог говорит, что Хайме — неуравновешенный ребенок.

— Конечно, — неожиданно согласилась я, — и была права. Почему бы и нет?

Моя сестра сложила руки в бессильном жесте, прежде чем подняться и пойти, не глядя на меня.

— Пойдем со мной, — сказала она. — В любом случае я думаю, тебе стоит посмотреть отчеты…

* * *

Он лежал в первом ящике письменного стола Рейны — та самая тетрадь, очень старая, корешок искривленный, отделенный от внутренних листов, безобразно износившаяся в уголках, детский дневник в обложке из зеленой ткани, как тирольская курточка, с крошечным кармашком.

— Видишь, это там… — Рейна продолжала говорить, но я не слушала, пока она не ткнула пальцем в другую сторону.

— Ладно, я хочу попросить у тебя прощения за то, что наговорила раньше, про судью, но я действительно думаю, что ребенку будет лучше здесь, с нами.

Я протянула руку и дотронулась до дневника, сестра даже не успела отреагировать. Я вытащила его из ящика и стала искать в нем, чисто по наитию то, что писала в счастливые дни. Я начала читать, и мои губы сами сложились в улыбку, широкую и счастливую, сердце забилось быстро-быстро, все тело покрылось мурашками от этой радостной встречи. Я закрыла глаза и почти почувствовала запах Фернандо. Когда я снова открыла глаза, то столкнулась с первой отметкой, сделанной красной ручкой, всего несколько слов, которые писала не я.

— Кроме того, ты всегда говорила, что тебе не нравятся дети, а мне они нравятся, я не знаю…

Там было много предложений, написанных красной ручкой, — саркастические замечания поверх моих собственных записей, пометки, которые врезались в текст, вопросительные и восклицательные знаки на полях, тщательно прописанные насмешки и так далее, и так далее.