Читать «Любовь в ритме танго» онлайн - страница 323

«Это только на год, Хайме, — ответила я ему, — возможно, даже всего на несколько месяцев», а он ответил, что год — это долго, невероятно долго, что он этого не переживет. Он сказал, что эта жертва не стоит моих страданий, но я решила сделать это, и поступила так, как задумала, хотя совсем не верила в свои силы. За то время, которое я провела за этими стенами, я стала испытывать тошноту, ярость и отвращение, я умирала от желания открыть дверь и сбежать, остаться без наследства и всего остального без копейки в кармане, но зато стать свободной… Я думала, что ненависть — это самое сильное чувство, я думала, что оно очень глубокое, такое же, как любовь, разве нет? Так всегда говорят, и, несмотря на это, это не так, или, по крайней мере, я так не чувствовала. Возможно, я очень сильно любила, или, возможно, я их недостаточно ненавидела, но я не могла вынести силы последствий собственного разрушения, я не хотела стать слепым орудием ненависти. Может быть, любовь и подчинила меня себе однажды, но ненависти сделать с собой то же я позволить не могла. В общем, я постриглась…

Мама сообщила мне на Святой неделе, что собирается перевести все имущество на себя, а я должна сделать самую малость — отказаться от ее денег. Она была согласна с моим решением уйти в монастырь, но отец был категорически против. Дело в том, что он ничего не знал, не имел ни малейшего представления о моих планах, он считал, что я недостаточно все обдумала: «Одно дело стать монахиней, а другое — умереть там», — сказал он… В тот день, когда я ушла из монастыря, я чувствовала себя так, словно целую неделю курила опиум, я была возбуждена и ошеломлена свободой. Твой отец понимал, что никогда больше меня не увидит, и рассмеялся: «Сейчас ты похожа не на христову невесту, а на девушку, готовую к замужеству». Он был последним человеком из семьи, которого я видела в Мадриде. Он мне очень помогал, очень рисковал. Он нашел этот дом, осмотрел его и зарегистрировал на свое имя, чтобы я не смогла продать его. Когда я почувствовала, что не могу больше жить в монастыре, позвонила ему с какими-то извинениями, а он очень долго смеялся в трубку. Я сказала себе, что должна отблагодарить его, но не смогу это сделать… В то утро я пошла, чтобы увидеть его, я тогда еще носила сутану… Когда-то у нас были общие планы, которым не суждено было реализоваться. Хайме никогда не смог бы жить на две семьи, как мой отец. Я специально пришла в сутане, чтобы он не питал никаких иллюзий, мне тоже не стоило этого делать, так вот мы и встретились. Это последнее, что я сделала в Мадриде, когда еще была монахиней… Вначале он послал меня к черту, назвал удовлетворенной шлюхой. Твой отец был уверен, что у меня все пойдет хорошо, так и вышло, у меня быстро появились друзья, я даже завела себе пару любовников.

Я радовалась, ведь у меня были деньги, этого было достаточно. Все, что я хотела, у меня было. Ненависть очень быстро перестала поддерживать меня, ведь я больше не видела ни матери, когда перечитывала письмо, которое сама ей написала, ни сестры — твоей матери. Я представляла себе их стыд от непоправимого вреда, который мой последний грех нанес их репутации, но никогда потом не пыталась исправить того, что произошло… Потом я обратилась к отцу. Конечно, ему я тоже написала — очень длинное письмо, ему я все рассказала, все, что могла рассказать, не покривив против истины, а он ужаснулся: «Что мы сделали с тобой, дочь моя?» — сказал он мне по телефону и не смог продолжить, но я поняла, что он хотел сказать. Потом, когда мы встретились, когда гуляли вместе неделю, в Мохакаре, отец сказал мне, что не хотел говорить об этом раньше, но теперь решил рассказать мне о своей жизни, о дурных поступках, которые совершил. Мне показалось, что это был своеобразный способ упрекнуть меня уже в моих собственных ошибках…