Читать «Последняя женщина» онлайн - страница 129

— Скажите, а зачем вам это нужно? Какая у вас цель? И почему нельзя обойтись без меня? — В ее голосе послышалась настороженность.

— Понимаешь, — явно сожалея о том, что вынужден объяснять свои замыслы, медленно начал собеседник, — в мире есть люди, которые мне служат за гроши, я говорил тебе о них, и есть те, которым я помогаю серьезно.

— Кто же это?

— Да разные гении, президенты, лауреаты, просто очень состоятельные люди.

— Вы хотите сказать, что гении — ваша заслуга?

— Нехорошее слово "заслуга". Гений — одно из моих удачнейших изобретений. Я дал вам смысл, а определение дали вы. Так что мы — сотоварищи. Хотя мое определение гения отлично от вашего, я достаточно великодушен, чтобы не замечать этого. — Он явно был рад сменить тему.

— По-моему, здесь нет ничего мудреного, — не уловив подмены, заметила Лера. — Гениальность — высшая степень одаренности художника.

— Не скажи. Сразу много вопросов: высшую степень всяк понимает по-своему. И нет двух абсолютно совпадающих взглядов.

— Ну и что? Это не делает человека менее одаренным.

— Еще как делает. Ведь гениальность — это только мнение окружающих. Мнение о тебе. И если его нет, будь ты хоть сто раз одаренным, гениальным тебе не быть. За первое ничего не скажу, а второе — от меня!

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — растерянно проговорила Лера. — Если общество считает человека гениальным, то, скорее всего, это так и есть, но где тут ваша заслуга?

— Прямая. Одаренным человек может родиться, но гением его могу сделать только я!

— Я, кажется, понимаю, о чем вы.

— То-то! Но это не все. Мое определение гениальности, как я уже говорил, отлично от вашего и небезынтересно.

— Какое же?

— Никогда личность не будет гениальной, если хотя бы один, повторяю, хотя бы один человек не согласен с этим!

— Почему?

— Давайте порассуждаем. Если один человек из миллиона будет считать не так, вы ведь все равно станете называть… скажем, художника гением?

— Конечно.

— А если сто?

— Даже если сто тысяч, — подумав, решила Лера.

— А если половина общества?

— Не знаю, — смутилась она. — Но почему этому придается такое значение? Я не могу понять.

— Как бы тебе сказать?.. Я все время занят поиском свободных людей. Есть некая ценность в противлении установленной воле. Они никак не хотят влиться в стадо моих овец.

— Но зачем они вам?

— Все эти "гении", куршавелевские стайки, еще те, что от страха трясутся над своей "незабываемостью" на экранах, — кормятся от меня. Вообрази, как они корчились бы в своих комплексах, не подавай я им каждый день. Но есть и гении… ну по-вашему, — он запнулся, — плюющие на признание их таковыми! А рядом живут и те, кто безразличен к millionaire fair1, хотя завалены приглашениями! Они, вместе с настоящими талантами, мой особый интерес. И отсутствием комплексов ничего не объяснить. Болтовня о свободе слова для них пустое, она для тех, кто пожиже. Тут иная, необыкновенная ее форма, но и цена такой свободы — вдесятеро. И готов ведь заплатить, да не берут; тут убеждением надо, убеждением… — Словно опомнившись, он резко замолк.