Читать «Три покойных кормильца» онлайн - страница 81

– Нет. У меня вообще, кажется, нет ни одного знакомого офицера… – Лера покосилась на фотографию смеющегося Николая.

– Понятно… Хотя… Скорее, непонятно. У него нашли ваш адрес, а сам он недавно попал в психиатрическую клинику при довольно странных обстоятельствах.

Николай обхватил лоб пальцами и почти в отчаянии стал перемещаться по кухне от окна к двери и обратно. Лера задумалась:

– Не понимаю. Ничего не понимаю.

– Ну, хорошо… – Михаил полез в потайной карман. – Вот, прочтите, может быть, вам это что-нибудь подскажет. – И он протянул ей листок бумаги, который накануне довёл Петра Николаевича Кипятенко до почти пожизненного кипячения.

Лера сразу узнала почерк Николая. Начала читать про себя, затем вслух:

– «Это нас, страшных духов, вызвала твоя Вера. Быстро садись за стол, иначе сейчас же превратишься в козла!! …и отвезешь сумку с деньгами её настоящему хозяину. Ты понял, Петя?» …Странно, адрес действительно наш…

– И что?

– Не знаю. Похоже на шутку.

– С этим офицером была сумка с деньгами, с большими деньгами. Адресовались они именно вам.

– Мне?..

– Извините, а где работал ваш муж?

– Ну… Он разрабатывал конструкции сейфов, замков, у них с другом частное производство есть. Там директор Данила… Данила…

– Данила Спиридонов.

– Да.

– Он сейчас под следствием…

– Как?!

– …Да. Признаться, я не ожидал такой связки… – Михаил, действительно не ожидал. – Расскажите, что вы знаете о Даниле, о работе вашего мужа, об этом цехе.

– Да ничего! С Данилой я встречалась, только когда за город компанией выезжали. Обычный веселый парень, хороший человек, очень Коле помогал, в общем, они друзья… были. О работе никогда не говорили, но я знаю, что у них всё было успешно.

– Муж не говорил вам о каких-нибудь недоброжелателях, о пропаже денег, о проблемах?

– Никогда. У них этот бизнес ладился.

Следователь задумался.

– Ваш муж погиб. Спиридонов арестован по подозрению в продаже засекреченных разработок замков. Касса цеха разгромлена и ограблена, то есть, цех закрыт… И вот вам, жене одного из руководителей ограбленного предприятия, незнакомый вам военврач везет сумку с деньгами. Странно, да?

– Я ничем не могу вам помочь. Извините.

Михаил встал.

– Мой телефон… – он положил на стол визитку, – позвоните, если что-нибудь…

Лера проводила следователя и вернулась в кухню. Свеча горела.

– Ну, и что это такое? – Она раскрыла тетрадь и бросила туда ручку. Ручка тот час же взвилась в воздух и уткнулась бумагу:

«Всё правильно. Ты ничего не знаешь. Деньги это наши с тобой, честные. Никак мне их до тебя не довезти. Надо спешить. Я ухожу. Будь умницей. Не пугайся, целовать не буду».

Пламя свечи вдруг дернулось в сторону и исчезло. Дымок лениво обласкал улыбку на фотографии и растаял.

В коридоре своей квартиры Василий обнаружил, что зеркало занавешено черным. В ванной гудела стиральная машина, Люся стирала. Мишка делал уроки. Василий через плечо заглянул ему в тетрадь.

– Грамотей!.. Не соплезубый тигр! Саблезубый! От слова сабля!.. Не услышит, так придумает!

Василий переместился в ванную, понаблюдал за действиями Люси.

– Люсёк! Как мне тебе представиться-то, а? В казино без тебя такие бабки крутят! Ты сходила бы, а?

Люся бросила в таз отжатое в центрифуге белье и выпрямилась. Вышла на кухню. Села. Набрала номер телефона:

– Олька, привет… Да ничего… Так ты потерпишь немножко с деньгами, да?.. Спасибо… А я не знаю… Придумаю что-нибудь. Если уж совсем плохо будет, придется кидаться к какому-нибудь мужику в объятия… А что поделаешь, Миха вон каждый день есть просит и растет! Ничего уже не налезает… Я что хотела спросить, ты во всякие эти духи, полтергейсты веришь?.. Да нет, просто у меня уже глюки после Васькиной этой… То ли показалось… Да это не рассказать…

Василий с улыбкой смотрел на жену. Возле газовой плиты валялась на столе электрическая зажигалка, вилка торчала в розетке.

– А! Была, ни была! – Василий взял зажигалку, «заголубел» и чуть приподнял её над столом, затем опустил. На глазах у Люси.

Люся замерла. На том конце провода её звала подруга, но Люся широко раскрытыми глазами глядела на прибор, молчала и не двигалась. Наконец, она вспомнила про подругу и дрожащим голосом заговорила:

– Оль!.. Вот сейчас у меня зажигалка по воздуху летала… Правда… Нет, низко, над столом… Да всё у меня нормально с крышей!.. Мытарь? Знаю, это когда душа не успокоилась и болтается, а ты думаешь… Да была я уже и в церкви, и на кладбище!.. Не знаю… Оль, вот опять!

Василий всё еще держался за зажигалку. Другой рукой он вдруг выкатил из под хлебницы огрызок карандаша и на белом пластике стола быстро написал «НЕ БОЙСЯ».

– Ольга! Это он! – уже кричала Люся, дрожа всем телом и держа трубку обеими руками. – Это Васька, точно! Господи, как страшно! Миша!! Иди сюда скорей, ты мне нужен! Оль! Оль! Ну что это?! Карандаш сейчас на столе сам написал «не бойся»! Оля-а-а-а!

Люся не отрывала глаз от покойного уже карандаша. Она забралась на табуретку с ногами и вопила в трубку, боясь выпустить её из рук, как будто та была единственным, что еще соединяло вдову с миром вещей привычных.

В кухню вбежал Мишка. Цепким взглядом оценив обстановку, он увидел надпись на столе и тут же отрекся:

– Это не я! Мам, это не я! Честно!

– Оля! Так не бывает! Миш, скажи тете Оле, что на столе написано!

– Тёть Оль…здрасьте… «Не бойся» написано. Только это не я, скажите ей. Она меня ругает, если я на столе пачкаю, и в школе нас ругают, правда… На, мам.

Люся, до этого продолжающая с ужасом глядеть на надпись, снова перехватила трубку, а Мишку подтолкнула из кухни.

– Слушай, Оль, приедь, а? Тебе всего 15 минут! А? Спасибо!

Люся бросила трубку. Поглядела на огрызок карандаша, затем брезгливо взяла его, ухватив посудной тряпкой, и выкинула в открытую форточку.

– Ага! – весело отреагировал Василий. – Что ж мне, кровью тебе письма писать?! Во девка! Ну, давай Ольгу твою ждать!