Читать «Три покойных кормильца» онлайн - страница 184

– Написал вступление? – Николай заглянул Паше через плечо.

– Написал.

– Ты-то хочешь что-нибудь от себя?

Паша задумался. Поглядел на квелого Стаса, расположившегося в кресле поодаль, на Василия, стоящего над ним и держащего его за руку:

– Да нет… Что уж теперь. Да и мимо меня всё это… И вообще, хреново мне, мужики.

Паша отбросил шариковую ручку и потянулся к настольным радио-часам. Часы показывали без минуты полночь. Включив приемник, Паша бесцельно покрутил ручку настройки, поймав прощальные слова диктора какой-то слабенькой станции.

– Отпусти меня, Вася. Сил больше нет.

Василий отпустил руку Пашиного духа и сразу сел на пол, устало тряся утомленной ладонью. Паша медленно освобождался от «голубизны».

После приятного эфирного шуршания и потрескивания настольный приёмник неожиданно мощно разродился государственным гимном.

Первым со стула поднялся Стас. Глядя на него, правда, не сразу, встал Николай, потом и Василий. Паша тоже сделал попытку подняться с президентского кресла, и она далась ему с большим трудом. Более того, Пашин дух на глазах становился всё более прозрачным, вдруг задрожал, затуманился, обернулся небольшим серым облачком и растаял в воздухе. А аккорды гимна все гремели в главном кабинете страны, сотрясая полночь оркестровыми раскатами. В коридоре на стуле проснулся задремавший охранник. Распознав мелодию гимна, молодой человек почти инстинктивно встал. Дождавшись заключительного аккорда, он зевнул и сел.

В кабинете повисла пауза. Василий наклонился к пустому креслу, недавно занимаемому духом Паши, покачал головой:

– Кончился Павлик. Перетрудился. Мы весь потенциал его души использовали.

– Может быть, это ему зачтется, – неуверенно сказал Стас.

Николай тоже подошел к столу:

– А вот бумаги-то нам даже и не прибрать. Без Паши. Хорошо, что титульный лист подписать успели.

– Можно свежую душу свиснуть, подключим к току – все аккуратненько и сложит, – предложил Василий.

– Не надо свистеть… – сказал Николай и, подумав, добавил: – Не надо свистеть в кабинете президента. А то денег в стране не будет.

К столу подошел Стас. Заглянул в бумаги:

– А почерк-то у Паши хороший был… Надо бы президента дождаться, чтобы всё узнать наверняка.

Василий сквозь стену проник в коридор и громко спросил дремлющего охранника:

– Але, командир! Президент-то когда будет?

Охранник вздрогнул, открыл глаза, посмотрел по сторонам и снова закрыл. Вернувшись к приятелям, сантехник вдруг потер ладони:

– Пойду-ка я, мужики, Москву посмотрю. Говорят, она ночью потрясающе красива. Я тут один раз только был. В шесть лет… А гарант раньше утра всё равно не придет. Если он вообще в стране.

– Я с тобой, – сказал Стас.

– Я тоже… – Николай взглянул на листы бумаги. – Уборщица бы нашу стряпню не выкинула!

Духи покинули Кремль воздухом. Внизу пронеслась уютно подсвеченная Красная площадь, затем огромные магазины, река с мостами, прямые проспекты, короткие, угловатые улочки со старыми домами… Втроем они сделали несколько больших кругов над столицей и приземлились в районе трёх вокзалов. Народу здесь было достаточно, несмотря на поздний час и уже закрытое метро. Николай вдохнул щедрые запахи шавермы и размечтался:

– Сейчас бы залезть в поезд с пивом и сосисками! И в Питер! В вагоне СВ! Да с компанией! Я часто сюда в командировки ездил!.. Компании случались классные. Если купе на четверых… А если в СВ, на двоих, тоже хорошо, но не всегда удачно бывало. Один раз я так попал!.. Ну, если уж у тебя денег на СВ хватило, так на новые-то носки уж всяко должно было хватить! И на какой-нибудь дезодорант!! Так он еще и захрапел! Если б не купе проводницы…

– Хорошенькая? – сразу поинтересовался Василий.

– Кто?

– Смотрите, какой пацан, – сказал Стас, гуляющий чуть в стороне, возле ярких киосков с тысячью мелочей.

Николай и Василий обернулись. У витрины, подпирая спиной стекло, сидел на корточках мальчик лет девяти и доедал хотдог, угощая при этом молодого, по виду бездомного пса. На мальчишке был довольно просторный пиджак, короткие штаны и кроссовки, потерявшие цвет.

– Ты чей такой? – спросил Стас скорее себя, чем мальчика.

– Да ничей, – ответил за него Василий. – Сейчас их миллионы. А у нас сколько, в Питере!

Николай присел рядом с мальчиком и заглянул ему в лицо:

– Я в городе почему-то всегда стеснялся к таким пацанам подходить. Мне кажется, что они больше меня в жизни знают и ничего не боятся. А они, может, только того и ждут – чтоб подошел кто-нибудь, поинтересовался: как живешь, что ешь, кто родители, где ночевать будешь?

– Подходят к ним, Колёк, только с другими вопросами.

Мальчик вдруг встал и позвал пса:

– Пошли, Сашка.

Пёс по имени Сашка лизнул напоследок салфетку из-под хотдога и послушно засеменил вслед за мальчиком.

– А пойдем за ним, погуляем, – сказал Василий. – Заодно и посмотрим, что он такое знает, чего ты, Колёк, не знаешь.

Втроем они двинулись за мальцом с собакой. Мальчик шел неторопливо, на ходу присматриваясь к людям. Вот он остановился возле мужчины средних лет, сидящего сразу на трех баулах, которые чаще всего используют челноки.

– Дядя, дайте пятачок на еду для собаки, а?

Мужчина смерил его равнодушным взглядом, подумал, неторопливо полез в карман куртки, достал десятирублевую купюру и протянул мальчику.

– Ух ты! Спасибо, дядь. – Он собрался двинуться дальше, но мужчина его окликнул:

– Зовут-то тебя как?

– Сеня, – обернулся мальчик. – А хотите, я вам будущее угадаю?

Мужчина опять подумал:

– Ну, угадай. Только сначала прошлое.

– Прошлое? А зачем вам прошлое? Вы же там всё знаете.

– Я-то знаю. А ты?

– Я? Я тоже знаю. Сейчас… В общем… Ну… – Мальчик глядел в землю. – Зовут вас Аркадий Зурабович. Лет вам 39. У вас есть две дочери. А живете вы в этом… в общем, или в Калинине, или в Твери… Вы там в тюрьме сидели и там с вашей первой женой познакомились.

– Во дает! – сказал Василий. – Непростой Сеня-то!

Николай посмотрел на Василия, на Стаса, и снова на мальчика. И во взгляде его был удивление, замешанное с явным сожалением.

Лицо мужчины после слов Сени как будто заострилось. Он встал, оглянулся на баулы, подошел к мальчику и крепко взял его за плечо:

– Ты, Сеня, откуда всё это знаешь, а? Говори. Ты что, не один тут? Так я вас тут всех сейчас переловлю и в милицию сдам! Всю вашу банду! Так и передай! Если еще хоть раз к сумкам подойдешь – пожалеешь! Иди отсюда. И пса забери.

Мальчик даже не обиделся. Шмыгнув носом, он отошел на безопасное расстояние и сказал:

– Спасибо за червонец, Аркадий Зурабович! Только я не банда, я сам по себе. Сашка, пошли…

Духи, не сговариваясь, тронулись за пацаном, но мужчина, словно опомнившись, вдруг крикнул ему в след:

– Пацан, погоди! Как там тебя… Сеня! Подойди, не бойся, подойди ко мне!

Мальчик в нерешительности остановился. Мужчина торопливо полез в карман:

– Вот! Сотню еще тебе даю, подойди, поговорим!

Сеня вернулся:

– Что?

– Ты извини, парень… Я тебя обидел, наверное. Не знаю, как ты там это делаешь… В общем, на, держи! – Он сунул сторублевку в нагрудный карман его пиджака. – Погоди, не уходи, скажи еще про будущее пару слов.

Мужчина сел обратно на свои баулы, всем своим видом показывая полное отсутствие какой-либо агрессии.

– Да я не обижаюсь, – мирно сказал Сеня. – Я привык, все сначала пугаются… Про будущее?..

Николай присел и заглянул в лицо мальчика, устремленное в мокрый асфальт:

– Ты смотри-ка! Жмурится! Я думаю, он с Уважаемой Информацией общается.

– Не может быть! – Василий тоже заглянул в лицо мальчишки.

Сеня, между тем, открыл глаза и посмотрел на мужчину оценивающим взглядом.

– Если хотите, я вам деньги отдам, а про будущее говорить не буду.

– Почему? – ужаснулся мужчина. – Или ты всё наврал? Не можешь ничего?

– Я не наврал… Просто… – Мальчик достал из кармана деньги и протянул мужчине. – Возьмите, Аркадий Зурабович.

– Не возьму, Сеня! Только говори! На тебе еще! – Мужчина быстро достал из куртки и сунул в карман Сене еще несколько сторублевых купюр. Он был не на шутку встревожен. – Скажи, что ты там увидел, тебе-то всё равно, а мне важно! Что там такое? Что-нибудь с детьми? С женой? Что?

– Нет, просто там у вас это… тюрьма опять… И скоро.

– Как тюрьма! Не пойду! Когда? Как скоро, Сеня?

– Около трех месяцев у вас есть.

– Понял. Что еще скажешь?

– Других больших изменений не предвидится, дядь. Я пошел… Так я возьму деньги?

– Бери, парень, бери… Бери. И спасибо, что предупредил! Я знаю, о чем это… Я знаю.

Аркадий Зурабович долго смотрел вслед уходящему Сене, потом достал сигарету и нервно заходил возле своих баулов, ожидая ночного поезда в сторону Твери.

Сеня зашел в подъезд двухэтажного дома на узкой улочке и извлек из-под футболки ключ на веревочке. Открыл самую первую дверь. Духи, не сговариваясь, проследовали за ним в затрапезную квартиру. Пес тоже.

– Семен! Это ты? – послышался приглушенный голос старика.

– Это мы с Сашкой.

Сашка быстро удрал по коридору, видимо, чтоб кого-то проведать, вернулся, полакал воду в алюминиевой миске, кругами потоптался по маленькому коврику и лег, прогремев костями.

В небольшой сумрачной комнате мальчика ждал веселый дед. Он сидел за низким столом в глубоком, старом кресле и листал книгу. Под настольной лампой книг было около дюжины, а за его спиной они занимали всю стену. Книги не были подобраны корешок к корешку для удобной обработки пылесосом, а стояли в совершеннейшем беспорядке, характерном для постоянного пользователя.

– Ну, что? – Глаза деда искрились радостью. – Кефирчик принёс?

– Принес. – Сеня поставил на стол пакет с продуктами. – И булку, и творог, и сыр, и сардельки к макаронам, мне сегодня везло!.. Но это всё на завтра! Сегодня котлеты с картошкой доедать надо. Я не буду. Мы с Сашкой на вокзале перекусили.

– А некифирчик?.. – Глаза деда лукаво и даже чуть напряженно блеснули. – Некефирчик принес, а? Семен?.. Не томи старику душу!

– Дядь Валь! Завязывай уже, а?! – Тем не менее, мальчик вытащил из пакета и поставил к остальным продуктам чекушку водки.

– Сеня! Какой ты хороший мальчик! – На лице дяди Вали возникло выражение полной уверенности в будущем. Он благодарно вздохнул, надел очки и обратился к книге. – Сегодня ты будешь читать мне Шукшина! Не меньше пяти страниц! А завтра с утра… В смысле, когда проснемся, начнем с математики!

Духи в это время бродили по комнате и с интересом разглядывали картины, развешенные на стенах. Трудно было сказать, подлинники ли украшали это убогое жилище, но картины выглядели как классика живописи.

– Когда они спать-то ложатся? – удивился Стас, взглянув на антикварные часы, показывающие уже половину третьего.

– Стас! – шепнул ему Василий. – Тебе-то не всё равно? Ну, видно ведь, что люди не военные, и никто не будет подымать их в шесть утра. Меня тут другое интересует. Пацан-то ясновидящий, а?.. Колян, иди-ка сюда!

Николай, плавая под потолком, увлеченно изучал корешки книг, обитающих на самом верхнем стеллаже. Обернувшись на сантехника, он почти недовольно пробурчал:

– Ну, что?

– Ты не забыл, зачем мы сюда пришли?

Николай обернулся на мальчика. Дед, тяпнув водочки, уминал котлету с картошкой, а Сеня весьма неуверенно читал: «Самый хитрый из нас, владелец ружья или лодки, отправляется на корму, остальные, человека два – три, – в бечеву…»

– Если, как ты говоришь, он с Информацией общается, так, может, передадим ему, что мы здесь? – продолжал почему-то шептать Василий.

– Ну и что? А дальше?

– А дальше посмотрим.

– Ну, давай… – Николай зажмурился и попросил: – Уважаемая Информация, дайте понять этому парню, что мы здесь.

Мальчик почти сразу остановил чтение и поднял голову:

– Погоди, дядь Валь…

– …Что, опять голос тебе? – крякнул старик, наливая в стакан.

– Погоди!.. – Сеня закрыл глаза и сосредоточился.

Вдруг Николай неожиданно охнул, зажмурился и через несколько секунд удивленно открыл глаза:

– Ни фига себе! Он со мной разговаривает! Через Информацию.

– И что он говорит? – спросил Стас.

– Да! Говорит-то он что? – торопил Вася.

Мальчик встал над столом и принялся с живым интересом оглядывать комнату. При этом выражение его лица было каким-то странным. Можно сказать, страдальческим.

– «Что говорит!» – Николай нахмурился. – Вы не поверите! Идите, говорит, в жопу, вас много, а я один.

– Тьфу, ядрён батон! – Василий выругался иначе. Обернувшись к столику, он во весь голос заорал Семёну:

– Молокосос! Предсказатель дедушкин! Как ты со старшими разговариваешь!? Сопляк!

На что мальчик, бегая взглядом по книжным полкам, неожиданно ответил:

– А чего вы обзываетесь-то? Вы мне уже надоели все! «Мы здесь»! Ну, и что, что вы здесь?!

Дед Валя во время этого диалога вёл себя странно. Опустив глаза, он суетливо тягал ко рту кусочки хлеба, которые отламывал от буханки, и мелко-мелко жевал. Выражение его лица можно было трактовать как соболезнование.

Сеня резко сел и уставился в книгу. Ноздри его раздувались, как меха. На страницу капнули две слезы.

– Успокойся, Семен, – тихо сказал дед Валя, боязливо оглядывая темные углы комнаты, – пройдет это. Успокойся. Выздоровеешь.

Мальчик, попытавшийся было срывающимся голосом продолжить чтение рассказа Шукшина, вдруг просто взорвался:

– «Выздоровеешь!» Дядь Валь! Ты так и не веришь! Ты что, как все?!!

Оба замолчали. Дед – в тарелку, мальчик – в книгу. Из коридора пришел, помахивая хвостом, растревоженный людскими эмоциями пес. Просунувшись между дедом и мальчиком, он секунду поразмышлял о том, кто больше нуждается в сострадании, и мягко водрузил тяжелую голову на колени Семену.

Василий, Николай и Стас безмолвствовали. Тишину в комнате нарушало лишь мерное тиканье антиквариата. Стас почему-то счел нужным подойти к мальчику и положить призрачную ладонь на его светлую макушку. Сеня этого не заметил.

– Семен! – тихо, но явственно попробовал позвать Василий.

– Что? – не замедлил отозваться предсказатель судеб.

– Ты не обижайся, Семен… если ты нас слышишь. Мы ж не знали, что ты такой… что ты такой… такой…

– Вредный! – подсказал Николай.

– Нервный! – суматошно поправил приятеля Василий. – Не обижайся. Мы на вокзале приметили, как ты прошлое угадываешь, и решили… пообщаться с тобой.

– Меня током в детстве стукнуло, – сказал мальчик, роняя тяжелые капли в деревенскую прозу, – и я сначала умер на три минуты, а потом ожил. И стал слышать… то, чего и не надо! И вот вас сейчас слышу. Вас трое. Зачем вы явились-то? Пообщаться? О чем?

– Сеня! – Встревоженный дед Валя погладил мальчика по руке. – Успокойся, Семен! Сейчас спать ляжем, брось ты эти свои голоса! Нужны они тебе, Сеня? А завтра я тебя математикой…

– Из-за этого в специнтернат определили! К дуракам! – Семен общался явно не с дедом. – Я сбежал! Если б не дядя Валя, я б вообще не знаю, где бы был! Он ученый! И он инвалид! У него ног нету! Вы себе представляете, когда ног нету, и пенсия с гулькин прыщ?! А? Вы представляете?

Дед опять потупил глаза и медленно положил на стол маленький кусочек хлеба.

– Мы уходим, Сеня, всё, мы уходим… – неожиданно сказал Николай. – Надо будет – позовёшь. Прилетим. Меня зовут Колей, его – Васей, а его – Стасом. Извини нас… Пошли мужики!