Читать «Последний мужчина» онлайн - страница 296
Михаил Сергеев
— А где батюшка? — мэр обратился к служнице, принимающей требы.
— Вам что-то спросить?
— Да нет… то есть да, — после некоторых колебаний ответил он.
— Тогда подождите. Он занят. Исповедует нашего градоначальника.
— Градоначальника?
— Ну, да. Вон там, у клироса.
Только сейчас мужчина заметил двух человек у затемнённой правой стороны иконостаса.
— Так я же ваш мэр! Я! — Он с яростью рванул с себя парик и поморщился. — Третий раз за день.
Женщина, охнув, опустилась на пол.
Решительно направившись к иконостасу, неожиданный гость замедлил шаг и остановился в некотором отдалении. Ровно там, откуда пусть приглушённо, но были слышны отдельные слова и даже фразы.
— Да не в чем мне каяться, отец мой, — услышал градоначальник.
— Вот и начните с этого. Попросите у Бога прощения за то, что не помните даже мыслей, о которых сожалели бы.
— Мыслей? Я всегда думал о проступках!
— Проступки в Ветхом завете… а в Евангелиях Христос дает нам новые заповеди. Согрешаешь уже лишь помыслив, сын мой. В сердце своём.
— Тогда вы правы, не припомню. Сколько ж было дум в жизни? Может, и лукавых…
— На то и расчёт у дьявола. Отговаривает он от частого исповедания. На забывчивость рассчитывает. Вот ты, человече, в мыслях своих мечтал ли стать градоначальником? Стремился к этому?
— Конечно! Я хотел по мере сил сделать город лучше.
— Ой ли? Не радость ли в глазах ближних твоих, родных и друзей, гордость от покорения недостижимого другими влекли тебя на свершения? Ни разу не поступился ты совестью на пути том? И минут неприятных, о которых старался забыть, не было ли?
Человек, стоявший спиной к мэру, задумался. Между тем священник продолжал:
— Я помогу тебе. Неужто не нашлось достойных более дела великого? А если были, по праву ли место занимаешь? Коли действительно о народе думаешь? Или не только о нём? — Он помолчал, давая подумать над сказанным, и, вздохнув, словно стараясь облегчить размышления, тихо добавил: — Поведаю же, чадо, что безгрешным тебя может сделать лишь один ответ: «Не было, не было достойней меня, батюшка!» — священник испытующе посмотрел на собеседника. — Ну же, произнеси это. Брось первым камень.
Тот понурил голову.
— Разве не отталкивал локтями, пробиваясь? Разве не пользовался близостью тех, в чьих руках была судьба твоя? Никого не убеждал в своей преданности и верности?
— Никого не убеждал, но был предан.
Священник сокрушённо покачал головой:
— Кому-то предан? Или был предан кем-то? Один, один корень у слов этих, «преданность» и «предательство». Одно в другое легко обращается… не заметишь… Если предан человеку, то человеком и предан будешь. Только в верности Богу нет путаницы в словах коварных. Посреди же людей лукавы они.
— Прямо не знаю, что и сказать-то… Не пойму, есть или кажется…
— А ты проверь.
— Как?
— Всегда ли и все рады успехам твоим? Кроме тех, кто улыбался тебе, надеясь получить при этом. — Священник снова помолчал, перебирая чётки, и тихо произнёс: — Подумай и скрой от меня ответ, который огорчит тебя, человече.