Читать «Альфред Нобель» онлайн - страница 111

Выполнение завещания Нобеля встретило и другие препятствия. Некоторые наследники добивались секвестирования имущества, противодействовали его продаже, постоянно возбуждая дела в судах Стокгольма, Лондона, Парижа и Берлина. Не обошлось и без Софи Хесс: её интересы представлял один известный венский адвокат.

Шведские и норвежские суды не решались взвалить на себя труд по распутыванию этого сложного клубка законов разных стран и претензий наследников. Однако сделать это было просто необходимо, так как ситуация вокруг наследства по-прежнему оставалась напряжённой и надежд на её разрешение было мало.

Прежде всего необходимо было выяснить, где в действительности проживал завещатель, ибо иначе нельзя было определить, какой суд обязан рассматривать все дела о наследстве Нобеля. Он проживал в Париже? Но в этом случае дело могло принять неблагоприятный поворот: французское казначейство и французская налоговая полиция наверняка воспрепятствовали бы выполнению посмертной воли Нобеля. Наконец было решено, что последние годы жизни Нобель провёл в Бофоре. Компетентным в решении вопросов, связанных с наследством, был объявлен суд графства Карлскуга, в котором находился этот город.

Вокруг завещанного имущества

Пресса также встретила завещание в штыки. Нобель в её глазах оказался «шведским гражданином, которому очевидный недостаток патриотизма позволил пренебречь интересами родной страны и даже интересами своей семьи ради поддержки некоторых международных движений». Поговаривали даже об «извращённом космополитизме финансиста-апатрида».

Астроном Карл Яльмар Брантинг (1860–1925), стоявший во главе шведской социал-демократической партии, был не менее резок. Он метал громы и молнии по поводу этого «монументального промаха» и полагал, что вместо того, чтобы вручать «сказочные премии» уже признанным учёным и состоятельным литераторам, следовало бы направить эти средства в «трудящиеся слои». «Единственное средство установить мир, — добавлял он, — состоит в том, чтобы политически и экономически организовать пролетариат всех стран, и таким образом подготовить его отказ от участия в бойнях». «Миллионер, который не жалеет денег на дело мира, — уточнял он, — конечно, заслуживает большего уважения, чем другой, который этого не делает. Но было бы лучше, если бы подношений вообще не существовало в природе, так как в этом случае не существовало бы миллионеров…»

Брантинг, который в течение шести лет был единственным членом парламента от своей партии, позже стал министром. Будучи сторонником нейтралитета, в 1914 году он препятствовал предоставлению военного кредита. А в 1921 году он стал лауреатом Нобелевской премии за вклад в дело мира. В том же году её получил и Кристиан Ланге, директор Нобелевского института.