Читать «Спасти империю!» онлайн - страница 3

– Пойдем со мной, – молвил он.

– А мои друзья, ваше величество? – так же тихо спросил Валентин.

– Пусть сядут там… – Иван указал рукой на конец одного из столов.

Валентин последовал за царем, в то время как Ероха, Сила и дон Альба расположились там, где им было указано. Стоило царевичу занять свое место за столом, как места рядом с ним мгновенно оказались заняты. Валентин, не готовый к такому повороту событий, так и остался стоять несолоно хлебавши. Но не успел он присмотреть себе свободное место, как царевич пихнул кулаком в бок своего соседа.

– Федька, уступи место Михайле, – зашипел он на своего соседа справа.

– Отец магистр-игумен, негоже параклисиарху на куличках сидеть, – ответил тот. – Мне же молитву читать…

– Хорошо, – частично согласился с ним царевич, – сядь по леву руку.

– Но там же отец келарь сидит.

– Ничего, пересядет. – Иван дернул за рукав сидевшего слева от него. – Афонька, пошел вон.

Тот дернулся от неожиданности, но перечить не стал. Послушно поднялся и пересел на пустовавшее место в конце царского стола. В результате этой рокировки наконец-то освободилось место для Валентина. Едва он уселся справа от царевича, как тот зашептал ему на ухо:

– Про нас многие болтают нехорошее. Мол, чуть ли не богоотступники мы… Слышал небось?

Валентин лишь пожал плечами, не зная, что ответить на этот кажущийся столь простым вопрос. Но Иван и не ждал, оказывается, от него ответа, тут же уверенно заявив: – Брехня все это. Сейчас сам увидишь. На самом деле у нас тут строго. Орден монахов-воинов. Триста человек нас. И все сейчас за столом на трапезу собрались. Я – магистр-игумен, Федька Романов – параклисиарх, а Афонька Вяземский – келарь.

– Можно начинать, отец магистр-игумен? – прозвучало слева.

– Давай… – разрешил Иван.

Спрашивавший поднялся и, низко опустив голову, что, видимо, должно было обозначать высшую степень смирения и благочестия, нудным голосом принялся бубнить слова молитвы. Все «монахи», сидевшие за пиршественным столом, вслед за «отцом параклисиархом» склонили покрытые капюшонами головы к сложенным лодочкой ладоням.

«Как-то все это не очень по-православному выглядит, – заключил Валентин, глядя на эту картину. – Хотя могу и ошибаться. Эксперт я в этом вопросе никакой. Но ясно, что здесь больше игры, чем истинной религиозности. Параклисиарх… Келарь… Магистр-игумен… Вряд ли это исходит от Ивана. Скорее, Федьки Романова придумка. Ведь если мне не изменяет память, то он станет после Смутного времени не только отцом первого царя в династии Романовых, но и патриархом, и фактическим правителем. Оказывается, тяга к игре в монашество ему свойственна с юности…»

Пока Федька читал молитву, слуги покрыли столы скатертями из грубого, плохо отбеленного полотна и принялись уставлять их едой и питьем. На столах появились простые деревянные блюда с квашеной капустой, мочеными яблоками и солеными огурцами. Черный хлеб, нарезанный крупными кусками, положили перед каждым монахом. По куску на брата. На каждых четверых ставили на стол глиняный кувшин с каким-то напитком. И никакой посуды, если не считать глиняных же стаканов, поставленных перед каждым.