Читать «Тайны смерти русских писателей» онлайн - страница 2

Глава 1

Михаил Сушков, или История недоросля, возомнившего себя Вольтером (1775–1792)

Что в свете жизнь? Она претяжкое есть бремя. Что сей прекрасный свет? Училище терпеть. Что каждый миг есть? Зло и будущих зол семя. Зачем родимся мы? Поплакав, умереть. Не оскорблю тебя сей мыслию, владыко! Незлобив ты, и я отца в тебе найду; А хоть навек умру, то бедство невелико, К тебе или к земле с отвагою иду.

М. В. Сушков

1

Странная, очень странная посмертная судьба у Михаила Васильевича Сушкова. При жизни она и раскрыться-то не успела: слишком рано прервали ее ретивые руки бессмысленного самоубийцы. И сделано это было во всех отношениях столь грязно и постыдно, что ни один человек во всей России не пожалел глупого юнца. Даже родные, самые близкие не нашли сил, а вернее будет сказать, смелости, открыто выразить свое горе. Вру, один такой нашелся — добрейшей души князь Григорий Александрович Хованский (1767–1796), поэт слабенький, но человек в обществе весьма уважаемый. Правда, выступил он, похоже, не столько сожалея о несчастном, сколько ради красного словца в модном тогда духе и опубликовал сладенькую эпитафию:

M.B.C. Он в нежной юности жизнь краткую скончал; Любил на свете всех и сам был всем любезен, Не быв отечеству, несчастным был полезен; Чтил добродетель — пороки презирал.

Эти слова могут быть отнесены к кому угодно, только не к Михаилу Васильевичу Сушкову. Сразу после самоубийства были обнаружены его предсмертные письма. С них сделали копии и пустили по рукам как пример того, до какого ничтожества может довести юношу дурное воспитание и вольтерьянство — отказ от Бога. Позор этот лег на родителей и близких родственников Сушкова, в первую очередь на мать самоубийцы. По воспоминаниям младшего брата Василия, несчастная женщина сильно страдала по причине гибели сына, но всю жизнь старалась не поминать его имени ни под каким видом.

Однако нашлись издатели того, что успел сочинить юноша. Кто это сделал, точно неизвестно. Вполне вероятно, что здесь постарались разумные сородичи. XVIII век весьма потворствовал такого типа «авторам», благо что в графоманских писаниях погибшего все-таки проглядывали малые искорки пусть не развитого, но все же таланта. У многих сочинителей того времени и подобного не было. Впрочем, Сушков еще при жизни начал публиковаться и даже объявил подписку на собственную книгу в четырех частях — «Полная баснословная история со включением истолкования оной. Собрал из разных французских писателей Михайло Сушков». Известно, что подписчиками на это издание были, в частности, великий Николай Михайлович Карамзин (1766–1826) и его друг и ученик поэт Иван Иванович Дмитриев (1760–1836).

Но не это главное. После гибели молодого человека в рукописях его была найдена небольшая, сочиненная, по заверениям самого автора, в течение трех дней повесть «Российский Вертер». Опубликована она была в 1801 г. и обессмертила имя Михаила Сушкова.