Читать «Билли» онлайн - страница 69
Анна Гавальда
* * *
Хи-хи-хи!
Мне снилось, будто Франк меня щекочет.
Хи-хи-хи! Ну… прекрати…
Открыв глаза, я поняла, что в конце концов заснула, а щекотал меня вовсе не Франк во сне, а Ослик, наяву изучавший мои карманы.
– Твой новый друг, судя по всему, желает яблоко…
По-прежнему морщась от боли в разбитой руке, я поднялась и увидела Франка: он спокойно сидел на уступе скалы и варил себе кофе.
– Завтрак подан, – сказал он мне.
– Франки? Это ты? Ты не умер?
– Нет, пока еще нет… Тебе и на этот раз не удалось…
– Ты ничего себе не сломал?
– Сломал. Лодыжку, наверно…
– Но… уф… – я с трудом складывала этот пазл, – но… а ты… не был в коме?
– Нет.
– А что же это тогда с тобой было?
– Я спал.
Ничего себе хам… И какого черта я так за него волновалась?
Ничего себе хам…
Ничего себе хам!
Мсье, видите ли, спал…
Мсье изволили отдыхать…
Мсье похрапывал под звездным небом…
Мсье преспокойнейше дремал в объятьях этой шлюшки Морфея, пока я тут упивалась своими страданиями…
Мсье был не на высоте.
Мсье меня разочаровывал.
Как я испугалась, когда он притворился, что потерял сознание… Как всю ночь надрывалась, расписывая, какие же мы с ним хорошие… И сколько же всякого дерьма мне пришлось переворошить, чтобы мы выглядели достойно… И сколько усилий было потрачено на то, чтобы все это еще и отсортировать втихомолку, потому что мне очень хотелось, чтобы мы вызывали уважение, а не жалость.
Да уж, вся эта кропотливая игра в бирюльки с моими чудесными детскими воспоминаниями: вытянуть только нужные, не притрагиваясь к остальным, которые годны лишь на то, чтобы загнать меня еще глубже в мою кромешную тьму.
Сколько труда усердной мастерицы, делающей из говна конфетку…
Сколько мужества…
Сколько нежности…
Сколько любви…
И как же мне было холодно… И одиноко… И грустно… И как же я старалась, из кожи вон лезла, чтобы добиться расположения мертвой… и еще… ко всему прочему, это его обращение в службу скорой сексуальной помощи с творческим уклоном…
Черт, я была в ярости…
Что ж, ладно…
– А откуда здесь взялся Ослик? – спросила я.
– Понятия не имею. Он уже был здесь, когда я проснулся…
– Но как он сюда спустился?
– Вон по той узкой тропке…
– Но… уф… как он нас нашел?
– Не спрашивай меня… Еще один осел, которому хватает глупости тобою дорожить…
– …
– Ты дуешься?
– Ну да, я дуюсь, черт тебя побери! Представь себе, я страшно переволновалась! Я всю ночь не сомкнула глаз…
– Оно и видно…
Ох, ну надо же, какое поганое у меня настроение, шел бы он от меня куда подальше со своим кофе.
– Ты сердишься на меня? – спросил этот лицемер с поджатыми губками, хренов чинильщик семейных бирюлек.
– …
– Настолько сильно?
– …
– Неужели действительно настолько?
– …
– Правда-правда?
– …
– Ты правда беспокоилась за меня?
– …
– Ты правда думала, что я в коме?
– …
– Тебе было грустно?
– …
– Ужасно грустно?
– …
Да, это так. Чего уж, продолжай, придурок. Посмейся надо мной еще…
Молчание.
Хромая, он доковылял до меня, принес дымящуюся чашку с ломтем коврижки и поставил передо мной.
Я и бровью не повела.
Он, как мог, присел рядом со мной, вытянув свою негнущуюся ногу, и сказал очень ласково:
