Читать «Билли» онлайн - страница 36

Нащупываю его руку и крепко ее сжимаю. Крепко-крепко, изо всех сил.

Если уж он уходит, то и я уйду вместе с ним. Я никогда его не брошу, никогда. Так что ему придется снова меня спасти… Он уже столько раз это делал, что одна лишняя погрузка на вертолет ничего не изменит… Я не останусь здесь без него. Не хочу, да и в любом случае никогда бы не смогла.

Потому что, сколько бы я ни прикидывалась, мне так никогда и не удалось по-настоящему выбраться из своего «четвертого мира», хоть я и пыталась, и стремилась всем сердцем. Всей своей жизнью. Но это как с неудачной татуировкой – руку ведь не отрежешь, потому и носишь это дерьмо на себе, пока тебя черви не слопают.

Нравилось мне это или нет, но как я родилась в Сморчках, так в Сморчках и помру. И если Франк меня бросит, я сделаю то же, что делали моя мачеха и все прочие: я стану пить. Проделаю дырку в своем мозгу, и день ото дня она будет расти, до тех пор пока не уничтожит во мне все человеческое. Все то, что позволяет мне плакать, смеяться, страдать. Все то, что могло бы заставить меня снова рискнуть – поднять голову и схлопотать еще одну развесистую оплеуху.

Я убедила Франка в том, что начала новую жизнь, осуществила полную перезагрузку, но все это бред. Ничего я не осуществила. Я просто поверила ему. Я поверила, потому что это был он, потому что он был рядом, и без него подобная белиберда мне бы и в голову не пришла. Я не могу все начать с нуля. Просто не могу. Мое детство, оно как яд у меня в крови, и только когда я сдохну, оно перестанет причинять мне боль. Мое детство – это ведь я и есть, а поскольку оно у меня никудышное, то, сколько бы я ни билась, ни лезла из кожи вон, я тоже ему под стать.

Мне холодно, я хочу есть, пить, я устала плакать. И плевать мне на тебя с высокой колокольни, звезда ты моя хреновая, не существующая даже во сне. Видеть тебя больше не хочу. Никогда.

Поворачиваюсь к Франку и, как верный пес, как Белый Клык, нашедший своего хозяина, утыкаюсь носом ему в подмышку и замираю.

Я больше никогда не хочу жить в доме на колесах. Я больше никогда не хочу доедать объедки с чужого стола. Я больше никогда не хочу убеждать себя быть не тем, кто я есть на самом деле. Слишком утомительно постоянно врать. Слишком утомительно… Моя мать свалила, когда мне и года не было, потому что я постоянно плакала. Она больше видеть не могла своего собственного ребенка. Что ж, видимо, она была права, столько лет прошло, а у меня никакого прогресса: я как была, так и осталась маленькой невыносимой плаксой, которая хнычет ночь напролет…

Матери я простила то, что она меня бросила. Если я правильно поняла, она была еще несовершеннолетней, и перспектива провести остаток жизни в Сморчках с моим отцом наверняка ее убивала, но… есть вопрос, который мешает мне окончательно вычеркнуть ее из головы: думает ли она обо мне порой?..

Только один вопрос.

Я отпустила руку Франка, чтобы сменить позу, потому что, даже если мне и хотелось сейчас сдохнуть, терпеть боль в руке больше не было сил, как вдруг, в тот момент, когда я переворачивалась на спину, он как будто пожал мою руку в ответ…