Читать «Равновесие Парето» онлайн - страница 170

Люк иллюминатора слетел с петли, на меня посыпались бурые чешуйки ржавчины, вода вмиг стало грязной. Уже ощущая жжение от недостатка кислорода, я вслепую начал всплывать и со всего маху наткнулся ключицей на торчащий металлический уголок, который попросту не заметил.

Я помню, как на долю секунды потемнело в глазах, а все пространство наполнилось мелкими пузырьками воздуха, которые липли к коже или уносились вверх. То были остатки кислорода, вырвавшиеся вместе с криком боли. В нос и рот хлынула морская вода с привкусом железа, я судорожно замахал руками и ногами, толкая тело вверх, к мутному светлому пятну. Но пространство вокруг словно наполнилось жесткими частями умершего катера, я то и дело натыкался на них, отбивая конечности. Ничего не видя в мелькании зеленого и бурого, из последних сил сжимающий рот, с разрываемыми изнутри легкими, со сведенной судорогой гортанью и кровоточащими руками, я превратился в существо, полностью состоящее из страха и отчаяния. Я стал сгустком безмолвного вопля ужаса, которым частым-частым пульсом бился на всех уровнях моего сознания. И не было в мире ничего кроме мутного пятна света над головой. Которое начало пульсировать, то темнея, то светлея вновь. Это мозг отключал зрение, сберегая драгоценный воздух для себя.

И тогда, где-то на грани всего этого осознавая собственную неминуемую смерть, я буквально прыгнул вверх, всем естеством стремясь на поверхность.

И черное нутро отпустило меня. Вода вытолкнула вверх, к солнцу, к воздуху. К жизни.

Я выбрался на берег, где у меня случилась истерика. Я долго харкал водой, вытирая трясущиеся губы, потом рыдал у кого-то на плече, опять извергал из себя приторно-соленую влагу.

С тех пор я не заплываю далеко от берега. Слишком ярко в памяти воспоминание о страхе, о смерти и о желании добраться до света.

Этот случай произошел со мной давно. Но именно те самые ощущения первыми пришло мне на ум, когда я пришел в себя. Я всплывал.

Мутное светлое пятно увеличивалось во мраке, расширялось по горизонту. Из белесого тумана проступили очертания и краски, проявлялась резкость.

Я разомкнул веки.

Прямо перед глазами проплывали крупные валуны, они вздрагивали и подпрыгивали. Я некоторое время наблюдал за их движением, будто пролетая над каменистой насыпью, не понимая, что это и где я. Потом с трудом заставил глаза посмотреть вверх, где раздражающе мелькали темные пятна. Взгляд уткнулся в красно-зеленый полосатый канат, уходящий вдаль и превращающийся там в тонкую нить. Канат был пыльным и размочаленным, в разные стороны торчали твердые ворсинки.

Темные пятна, попеременно появляющиеся в поле зрения, оказались подошвами тяжелых ботинок, рифлеными, с застрявшими в протекторах камушками.

Меня волокли по земле, тянули за страховочный трос.

Я скосил глаза назад и заметил вторую фигуру, от которой репшнур так же уходил к тянущему нас человеку. Степанов, старый диспетчер, безвольной куклой висел на тросе рядом со мной, его седые волосы стали пепельными от пыли, лица не было видно в прыгающем багровом свете. Но я ясно различил оседлавшие человека тени, которые как любовники, обвили его тело, погружаю в плоть полупрозрачные конечности. Но сил помочь ему не было, меня опять накрыло тьмой.