Читать «Дети гарнизона» онлайн - страница 19

А переданная тетрадка завладела мечтательной душой неисправимого романтика оттого, что написана была вроде симпатическими чернилами. Не каждому дано прочесть. Мистика какая-то! Когда заглянул, чернила вдруг на глазах стали расплываться и светлеть. До полного исчезновения. А потом буковки снова появились – «Семейные хроники». Света удивлялась, ведь читала о таких чернилах только в детективах, и пожалуйста, воочию тают...И зло добавляла: «Последний бзик твоей мамаши. Хроники, про всех своих хроников ».

Муж загорелся идеей снести бумаги эти в контрразведку на экспертизу удивительных чернил.

– Если еще и это, после скандала с НЛО-тогда уж точно в дурдом упрячут, навсегда, – решительно отговорила супруга.

Отмахивалась, злилась, когда снова заговаривал про тетрадку. Так незаметно мама Света разлюбила Ленкиного папу. У нее к нему осталась только жалость и обида. Не только за несбывшиеся мечты, но и за испорченную культуру быта. А у мужа к ней тоже, только раздражение и комплекс вины от умерших ожиданий и похороненных надежд. Но жизнь неумолимо продолжалась.

Бабьим летом бойтесь Леших

– Ленка, мы в тебе были уверены, ты самая умная, самая смышленая в нашем поселке, во всем гарнизоне – гоготали подружки: – А ну Лешка, Колька, наливайте победительнице! Как мы их всех в универе сделали!

Их крутые ухажеры, бойцы одной из криминальных бригад, еще недавно такие же провинциалы, дети забытых гарнизонов, из Кунана и Сарабуза, наудачу покорявшие город, тоже радовались ее поступлению. Из осознания того, что сельские не хуже городских!

Катали на своей старенькой бригадной шестерке к морю, дожигая лето. Шевелили народ в наперстки, продавали цыганское золото, втуливали курортникам фальшивки. И кутили в прибрежных тавернах в Николаевке или Алуште. Девчонки, попав на этот озорной, вседозволенный праздник неведомых жизненных удовольствий, чувствовали себя восхитительно!

Лена, так та напрочь в нежданных забавах позабыла про вещую тетрадку и все, что до последнего часа в сознании все так переворачивало. Ее «умственным» переворотом усиленно занялись подруги с парнями.

Тонькиному Кольке досталось прозвище Кок, и был он по-крестьянски немногословный, запасливый, умелый. Умное выражение долго не задерживалось на его лице, врожденный дебилизм отличался угрюмостью. Но на Тоньку он смотрел, как пес на вкусную сосиску, преданно облизываясь от предвкушения потного, ядреного оргазма.

Оксанка завела себе Лешку, братва погоняла его «Леший». Малый был смышленый и разбитной, имел криминальный талант. Артистично сыпал словечками, извиваясь в распальцовке на блатной волне. И всю компашку втянул в отчаянное и веселое дело.

Запросто завалил на теткину квартиру, в цветастой гавайской рубахе и отчаянно клетчатых шортах.