Читать «Дети гарнизона» онлайн - страница 11

– Нет, – признался беглец, – просто испуганный студент. Псина чуть не сдала. Разлаялась. Вот и побежал. Попадаться мне никак нельзя. Лучше было утонуть, чем к ним в лапы, – он прижимал к груди заветный портфель.

– Тоже скажешь: утонуть! Вода мне до пояса. А тебе так вообще… – она не договорила, зарделась, захихикала.

Он, озираясь и смешно подскакивая на одной ноге, снимал на просушку намокшие джинсы.

– Ты вообще кто такая? – спросил раздраженно, расшнуровывая мокрые ботинки. – И вообще, как ты тут оказалась?

– Я с этим, с Крепиловым пришла. Мы вместе на Инъязе, на втором курсе учимся. Знаешь его? Хотели что-нибудь присмотреть. Мандельштама, Цветаеву, Джона Леннона. В самиздате, если повезет... Вот, повезло, – быстро рассказывала она, снимая мокрые чулки – сапожки, юбку, и устраивая все это на валуне на просушку под теплыми лучами весеннего солнышка.

– Сволочь Крепилов! Бросил, скотина, ухажер называется!

– Да не верещи! Тут, может, менты местность прочесывают, – пугливо озираясь по сторонам, оборвали ее.

– А ты не бубни! Нужны мы им! В парке еще не всех отловили, – огрызнулась она. – Отвернись! Видишь: и юбчонка, и колготы, аж до топика, намокли совсем.

– Очень ты мне нужна, мокрая курица!

– А ты – гусь лапчатый!

Родители потом всегда, когда начинали семейную перепалку, кидались этими фразами.

– Я вообще хипповая, – выжимала юбчонку мама. – Что, не заметно? «Дип Пёрпл», «Гранд Фрэнк» – ничего. Битлы, Криденсы хороши. А вот Зеппелины – музыка классная, а слова мрачноватые…

– Пёрплы – ничего? Высший пилотаж! А вот твой Криденс – туфта попсовая. Кто же на нас настучал? – задумчиво ерошил влажные волосы папа.

– Кто, кто… Да Крепилов стукнул. На потоке главный комсомолист. А по совместительству фарцовщик. Через него что хочешь достать можно. И записи, и белье. Все девчонки влюблены в гадину такую… А сегодня, смотрю: при первой непонятке сбег в кусты – юрк. Заранее себе пути отхода подготовил. Это Крепилов, точно. Кстати, не пора ли нам познакомиться? Я – Светка.

– Саша, Александр…

– А можно попросту Шурик?

– Просто Шурик своим можно.

Они стояли друг перед другом полуголые, в одном нижнем белье.

– Что, нравлюсь?

Папа глупо, но честно кивнул.

– Ты тоже ничего: стройный, спортивный. Про наших с инъяза всякое брешут. Я не такая. Так что посмотрел на меня в этом экстриме – и хватит. Дай свой плащ, я прикроюсь. – Мама села на валуны, прикрывшись его коротким плащом. – Лучше посмотри, какой вид открывается отсюда: весь город как на ладони.

– Чего-то похолодало, солнце светит, но не греет, так и заболеть не долго. А у меня портвейнчик есть. Будешь? – Папа потряс бутылкой, извлеченной из портфеля.

– Не откажусь. Брр, прохладно. А это, красивый у тебя портфельчик. Фирмовый.

– Из крокодиловой кожи. Папкин портфель. Трофейный. Немецкий. В захваченном гестапо замылил. Я его на занятия ходить приспособил. Удобно… В него, не смотри, что затертый, пятнадцать бутылок влезет!

– Дринк виз ми, дринк фо май хэлф! Пью за здоровье…

– Ты это… – искренне удивился отец, – ты действительно в английском петришь?