Читать «Полторы минуты славы» онлайн - страница 46

Целыми неделями Рыжий мог обходиться без забот хозяина. Он легко и ловко ловил мышей. Их в малосемейке всегда было множество. Соседи Стаса боролись с пакостными грызунами давно и без всякого успеха. Они посыпали, натирали и окропляли все углы изощренными, наповал бьющими средствами. Но то, что было губительно для живности в Шанхае, Гамбурге и даже Новомосковске, совершенно не действовало на серых уроженцев малосемейки. От ядов местные мыши худели, лысели, меняли походку, но никак не изводились. Вот этих-то, чуть ли не цианидом притравленных, мышей Рыжий и пожирал. Причем пожирал без всякого вреда для своего спартански стойкого организма. А Стас кормил своего друга так, как эскимосы кормят лаек-маламутов — юколой, то есть мороженой рыбой. Эта рыба была единственным продуктом питания, который в его морозильнике водился всегда. Кошачьи сухарики и тушенки Стас презирал — изображенные на их упаковках мягкомордые коты-паразиты были противны ему.

— Стас, заходи сегодня ко мне в мастерскую, — пригласил Самоваров друга по телефону. — Тут вот какая беда: в одной зубной клинике спиваются врачи. Им каюк, если их запасы коньяка не уничтожим мы с тобой. Одна бутылка уже у меня.

— Ага, ты пьянствуешь на рабочем месте тайком от жены! — обрадовался Стас. Он не верил в семейные идиллии.

Самоваров тоже засмеялся:

— Еще не начал. Давай вместе! Говорят, коньяк хороший, не паленый.

— Что, халтурка подвернулась? Отреставрировал какому-то олигарху очередной антикварный стульчак?

— Не угадал! Я получил взятку от некоей Супрун Нелли Ивановны. Слыхал такую фамилию?

Стас даже крякнул:

— Только не это! Красавица мамашка оболтуса из сериала? Не говори о ней! Это бешеная самка носорога! Она мне до чертиков надоела. Представь, умоляла меня прекратить следственные действия. При этом пыталась вставить мне насильно какую-то единственную в мире санфаянсовую челюсть. И даже целых три челюсти, только бы я не трогал ее сыночка.

— А что, сыночек серьезно нашкодил?

— Вряд ли. Но с тыла меня не возьмешь! Не люблю я всей этой возни: подарочков, подходцев, улыбочек и слез, как из ведра.

— Она мать, стало быть, права, — назидательно сказал Самоваров.

— И ты туда же! — возмутился Стас. — Она что, просила меня подпоить, чтоб я все-таки нарушил свой служебный долг?

— Нет, подпоить предполагалось меня. И подкормить пирогами. Взамен требуется алиби Тошика. Один пирожок, с курятиной, я попробовал — вроде бы без стрихнина. Ты хоть обедал сегодня?

Стас фыркнул:

— Пирожком меня не купишь! Я не медведь из сказки про Машу. Но чай все-таки завари!

Стас любил бывать у Самоварова, особенно в мастерской. Дома у друга нежная и чуждая Настя смущала сурового майора. Но тут, в музее, в стоялой блаженной тишине бывшего генерал-губернаторского дворца, он чувствовал себя хорошо, спокойно и уютно. Сам он уюта не знал, не любил засиживаться на месте, не умел обустраиваться и тихо радоваться покою. Ходил широким тяжелым шагом, больно жал приветствующую руку, засыпал мигом, как убитый. В его квартире пахло голыми стенами, табачным дымом, Рыжим. Из общего коридора тянуло маргариновым чадом.